Габсбурги. Власть над миром

Другие просто добавляли к перечню загадок герметической магии собственные мистические знания. Английский маг Джон Ди, ранее посвятивший Максимилиану II свой трактат о небесном символе «иероглифической монады», в 1580-х гг. искал благосклонности и у Рудольфа, но тот прямо признавался, что не понимает, чем занимается Ди. Тогда тот попытался заинтересовать императора призыванием ангелов, которых он ловил в зеркало или в хрустальный шар, заставляя предсказывать будущее. Для общения с ангелами он даже создал особый язык, который назвал енохианским. Но видеть и слышать этих ангелов мог только Эдвард Келли, что вызывало сомнения в добросовестности самого Джона Ди. Ангелы доставили магу немало неприятностей: сначала потребовали, чтобы он уступил Келли свою жену — что тот исполнил, а потом предрекли скорое падение католического священства. Об этом друзья непредусмотрительно сообщили папскому посланнику, так что в 1586 г. Ди пришлось бежать из Праги из-за обвинений в некромантии. Келли остался и в итоге умер в тюрьме[180].

Младшие братья Рудольфа жаловались, что император окружил себя «магами, алхимиками, каббалистами и прочими субъектами того же сорта». Однако в числе тех, кто когда-либо имел отношение к его двору, было немало выдающихся умов своего времени: энциклопедист Джордано Бруно; еврейский мистик и каббалист раввин Йехуда Лёв бен Бецалель, которому позже (безосновательно) приписывали создание Голема, человекоподобного монстра из глины; польский знаток металлов Сендивогиус (Михал Сендзивой) и т. д. Вдобавок Рудольф собирал вещи, которые размещал в галереях, устроенных в одном из крыльев Пражского Града. Там были выставлены работы некоторых величайших художников XVI в., в том числе Дюрера, Брейгеля, Рафаэля, Тициана и Корреджо, скульптуры и бюсты, заводные автоматы, приводимые в движение недавно изобретенной пружиной из каленой стали, и вечные двигатели, работавшие за счет изменения атмосферного давления. Рядом стояли диковины, привезенные из заморских экспедиций: необычные минералы, окаменелости и сделанные с натуры зарисовки природы[181].

Кабинет редкостей Рудольфа призван был производить впечатление, и именно там он принимал иностранных послов. Но, кроме того, кабинет служил миниатюрной моделью вселенной, объединяя природу и искусство, как это было принято тогда называть, в «театре мира». Сами экспонаты зачастую соответствовали идеям Трисмегиста и алхимическим представлениям. Портреты Арчимбольдо, на которых лица составлены из плодов земли, вопреки мнению некоторых современников, задумывались вовсе не как шутка. Художник, работавший и для Максимилиана, и для Рудольфа, стремился показать, как природное разнообразие макрокосма может быть воплощено в микрокосме человека. Высшей чести удостоился тут сам Рудольф: портрет из фруктов и овощей изображает его в виде Вертумна, бога времен года и изобилия, брата Гермеса[182].

Более поздний каталог делит коллекцию Рудольфа на «природные» и «рукотворные» объекты, но сам император предпочитал предметы, которые, не укладываясь в рамки категорий, обнажали принципы единства и гармонии, управляющие механикой вселенной. Заводные автоматы, включая миниатюрную фигурку самого императора на борту корабля (находится в Британском музее), размывали грань между категориями, так же как и кубок из рога носорога и клыков бородавочника. Для произведений искусства, созданных по заказу Рудольфа, также характерна высшая мера внутренней противоречивости. На картинах Бартоломеуса Спрангера, придворного художника Рудольфа, сладострастные старики заигрывают с юными девицами, в то время как женщины часто имеют крепкое мужское сложение или даже переодеты мужчинами.

Историки — и не только они — видели в такой нездоровой образности симптомы психического расстройства Рудольфа или признак его гомосексуальных наклонностей (чему нет никаких доказательств). Но эротическая символика пронизывает всю алхимию: горн — это женское лоно, благородный металл «оплодотворяет» материю, а женские и мужские элементы вступают в «химический брак». В этих теориях мужчина соответствовал стабильным веществам, а женщина — летучим. Для более полной иллюстрации их гармоничного союза подчеркивалась кажущаяся дисгармония их возраста: мужчину часто изображали пожилые Нептун и Вулкан, а женщину — Венера или изящная богиня земли Майя. Плодом их союза становилось самое совершенное существо — гермафродит, дитя Гермеса и Афродиты, соединяющий в себе оба пола. Крепкие бедра у женщин Спрангера и ангел с дюреровской гравюры «Меланхолия» передают не только совершенство гермафродита, но и прозаичное химическое соединение ртути и серы.