Гадалка для холостяка

Пожелав друг другу всего хорошего, сбегаю по ступенькам вниз. Осматриваю монки — чисто. Так откуда тащит этим невыносимым зловонием, что даже свежий утренний воздух не спасает от омерзения?

Глава 11. Постоянно улыбающийся засранец!

— Ашшш… — шиплю я и морщусь от нестерпимого зуда.

Рука так и норовит притронуться к воспаленной коже и содрать, как старый лейкопластырь, но я мысленно бью себя по ладони, чтобы не занести какую-нибудь заразу.

Не думала, что просроченная угольная маска может нанести столько ущерба. Это же не протухшее яйцо… Но, оказалось, моя кожа слишком чувствительная и нежная, чтобы терпеть недоброкачественный продукт.

Это всё засранец Миронов виноват! Столько за выходные убытков мне причинил, что даже его пожалованные с барского плеча двадцать тысяч не возместят потраченных нервов, раздраженной кожи на лице, отсутствие нормального сна, потому что этот надравшийся заумник уснул на моем диване и спать мне пришлось сидя, скрючившись за кухонным столом с маской на лице, которая за ночь высохла и сделала мое лицо похожим на засохший стручок гороха. И это, не считая аренды унитаза, к которому, конечно, я имею прямое отношение, но я же не думала, что чертов доцент притащится справлять не по своей воле нужду ко мне домой. А оладьи? Кто возместит оладьи, которые я нажарила на несколько дней? Этот несносный Миронов в один приход сожрал три моих завтрака! Три! Степан Васильевич после ухода преподавателя меня чуть не проклял, когда увидел, что блюдо с пышками практически пусто.

Уххх, как же чешется, не могу! Разодрать готова!

Смотрю на себя в зеркало на втором этаже женского туалета. Это катастрофа! Беда!

Красные воспалённые пятна не скрываются даже под толстым слоем тоналки. Я и так уже похожа на бальзамированную старушку, а они всё пылают и пылают.

Встряхиваю головой, чтобы мои светлые волосы упали на лицо. Маску медицинскую, что ли, надеть? Так от парникового эффекта под ней кожа еще больше взопреет и воспалится. Что же делать? Как в таком виде идти на занятия? Тем более сейчас лекция у виновника всего этого безобразия со мной, а следом семинар, где дотошный Миронов будет требовать с меня решение проклятой задачи, которую я обещала ему выполнить несколькими способами и о которой, между прочим, из-за этого самого Ильи Ивановича попросту забыла. Хотела подготовиться, инет покапать, Мавдейкина подключить, а пришлось свои законные выходные потратить на говнюка и его энергетические потоки.

Вот что мне теперь делать? И не ходить на пары — тоже не вариант. Миронов потом три шкуры сдерет, а у меня всего одна и та чесоточная. Черт. Как же зубы сводит от зуда. Теперь поспать на лекции не удастся, чешется невыносимо.

Глубоко выдыхаю. Бросаю на себя последний бесполезный взгляд в зеркало. Ну и страшилище. Я похожа на эпидемиологического больного…

Эээ… о чем я сейчас подумала? Эпидемиологического больного?

Янка, ты гений!

Довольная собой, забираю рюкзак с подоконника и достаю из него бейсболку. Девочкам в помещении можно сидеть в головном уборе. Заберусь на последний ряд, прикроюсь кепкой, сверху волосами и уткнусь в сгиб локтя. Попробую покемарить хотя бы так.

* * *

Посылаю воздушный поцелуй Авдею, сидящему за первой партой, и протягиваю ему свою тетрадь для конспекта. Одногруппник осведомлен, что я иду спать, поэтому с ним на лекциях сидят только мои тетради, куда Мавдейкин записывает мне лекции. Мило улыбаюсь парню, замечая с каким подобострастием блестят у него глаза. Так всегда происходит после выходных. Скучает, парниша!

— Яна, ты такая стильная сегодня, — восторгается одногруппник.

Ага, как гопник с подворотни: в черной кепке, широком черном худи и лосинах, поверх которых надеты грубые черные бутсы. Это Мавдейкин, благодаря паршивому зрению, моего фейса с красными волдырями не видит, а так точно — икона стиля!

Вообще, сегодня я решила не выделяться. Была бы возможность, я бы с удовольствием слилась с мебелью, чтобы Миронов меня не заметил.

Благодарно подмигиваю парню и устремляюсь вверх к самой последней парте. Здороваюсь по пути с ребятами и плюхаюсь на стул одновременно с прозвеневшим звонком.

Засранца Миронова еще нет. Он, по обыкновению, всегда задерживается на пять минут, давая опаздывающим к первой паре студентам успеть подтянуться. Хотя бы за это его можно уважать.

Ровно через пять минут аудитория стихает, потому что в помещение входит он. Как всегда стильный, опрятный и мега-привлекательный говнюк.

Хихикаю про себя. Ну как же ему подходит это прозвище!

Твердыми уверенными шагами Илья Иванович следует к своему столу, удерживая в руке телефон. Он никогда ничего лишнего с собой не носит: ни учебников, ни методичек, ни пособий. Кроме телефона на его столе лежит только пыль. Каждую лекцию он читает от себя, не прибегая к помощи заготовленных материалов. И за это его тоже стоит уважать.