Гадюкинский мост

Выходить из так удачно складывающегося боя на данном этапе я не собирался, после приведения немецкого подразделения в порядок угроза мосту и госпиталю никуда бы не делась. Мне требовалось нанести германцам такие потери, чтобы они даже и не думали продолжать выполнение своей боевой задачи, как минимум, до темноты. Полное уничтожение немецкого подразделения, которое я оценил примерно ротой, в лесу было малореальным. Если же рота шла в авангарде батальонной или полковой колонны, то ей тоже требовалось время развернуться в боевые порядки, по обнаружению чего мне ничто не мешало их немного покошмарить, а потом унести ноги. Догнать БМД немцы и на танках бы не смогли.

Вариант встать колом и ждать, когда из леса вывалят людские волны, чтобы заколоть БМД штыками, как «Furi» сержанта Кольера, был, конечно, заманчив, но я немного сомневался, что немецкий командир рискнет на такой номер. Вряд ли передо мной маршировали голливудские эсэсовцы. Как я подозревал, реальные немцы, дай им время, быстро додумаются до обхода по чаще – и знакомиться второй раз со снаряжением пуль немецких ПТР мне совершенно не улыбалось.

Машины медленно шли вперед, давя видимого и невидимого противника огнем, стелящийся по земле дым и возникшие очаги пожаров в траве достаточно серьезно ограничивали возможности по наблюдению. Как ни странно, по нам даже никто не стрелял, кроме какого-то свихнувшегося пулеметчика, несколько секунд колотившего по моей машине непрерывной длинной очередью, прежде чем его разорвали в клочья снаряды всех трех 30-миллиметровых пушек.

Второе противотанковое орудие уничтожил Бугаев. Фрицы были хитрее, и по обочине дороги его уже не тащили, что, впрочем, им не помогло. Я, осматривая лес, обнаружил движение, увеличив кратность прицела, идентифицировал немца в каске и с автоматом в руках, махавшего куда-то назад в лес, указал цель взводу и в результате немецкое ПТО расчет вытащил прямо на развернувшиеся стволы, тоже так и не успев выстрелить.

Высота была отомщена с таким же разгромным счетом для противника! В приливе восторга я не смог сдержать крика.

– Топоры, ходу, пока техника не ушла! Добиваем фрицев! Стрелкам приготовиться к спешиванию!

Впрочем, сбросить десант я не успел. Машины подошли ближе к месту расстрела немецкой колонны, где среди воронок, горящих машин, очагов огня, клубов раскалённого дыма и высокой травы обнаружился десяток-полтора трупов немецких солдат, когда бугаевский голос что-то неразборчиво рыкнул по радиостанции.

Его машина горела, из уже распахнутого заднего люка валил дым и мелькали языки пламени, вот в открывшемся башенном люке показалась массивная фигура старшего сержанта – и тут БМД взорвалась, разбросав в разные стороны тела спасающихся бойцов как куклы.

– Твари!

Обе уцелевшие БМД, не жалея снарядов, резанули по лесу из пулеметов и автоматических пушек. По лесу, где никого по-прежнему не было видно.

Третье орудие! А может, и не одно! Где?

Ответ дал вылетевший откуда-то спереди слева из яркой тепловой завесы стелющегося по земле дыма трассер, попавший в башню поравнявшейся с бугаевской БМД третьего отделения, после чего по радиостанции немедленно заблажил его командир сержант Егоров:

– Десятый, я подбит, подбит! Наводчика убило!

– Егоров, переключайся! Спереди слева, десять-одинадцать часов, огонь на подавление!

Но сказать это было легче, чем сделать, немецкая пехота уже не пряталась. Две мои уцелевшие машины буквально были засыпаны винтовочно-пулеметным огнем с трех сторон.

Предположения о полном уничтожении головы немецкой колонны оказались немного преувеличенными, эти засранцы, попав под обстрел, просто залегли, перестали маячить и расползлись в разные стороны. Экран высокой травы, плотный кустарник, еловые лапы, стволы деревьев и, главное, покрывающая всё это дымовая завеса от горящей травы и техники, как оказалось, неплохо маскировали тепловую сигнатуру.

– Никишин, ищи орудие, плевать на пулеметчиков!

Спереди слева чиркнул очередной трассер, БМД Егорова дернулась и встала, из открывшихся люков под струи трассеров пулеметных очередей полезли фигуры бойцов.

Никишин чуть развернул башню и всадил длинную очередь из «тридцатки» в лес, секундой позже добавил шестнадцатикилограммовый гостинец из 2А70 и проконтролировал еще одной очередью:

– Есть!

Скомандовать перенести огонь на пулеметы я не успел, глаза опять закрыло слезами, и руки сами собой потянулись открыть люк. Когда, преодолевая накатившую слабость и резь в глазах, я вылез наверх, что-то еще раз ударило мне в бок, я провалился назад внутрь БМД и потерял сознание.

* * *

Когда я пришел в себя, сквозь открытые люки доносилась чужая речь. Вокруг машины стояли немцы. Было обидно до слез, но уходить просто так я не собирался. Не в этот раз точно.