Гадюшник

— Теперь сама Сара, — продолжал Стамп. — Баррингтон говорит, что она тоже по уши в дерьме — три миллиона, намеки, что это еще не все… Что скажешь?

— Скажу, что ничего не понимаю.

— Может, он имеет в виду, что Сара не раз преступила закон: «жучки», затем вот эти видеозаписи, которые, пари готов держать, просто украдены.

Стамп вернулся к себе за стол.

— Ладно, что бы там Сара ни натворила, двое ее друзей мертвы, а человек, который по идее должен ее поддерживать, перешел вместо этого к угрозам.

— И она просит нашей помощи. Вот и все, — подытожил Скадд.

Стамп покачался на задних ножках стула и посмотрел в потолок.

— Итак, что делаем? — спросил Скадд.

— Понятия не имею. Надо подумать. Но статью дописывай. Шагай в какую-нибудь комнату для совещаний и работай там, да не забудь зашифровать файл. Словом, чтобы никто, кроме меня, статьи не видел. Хорошо бы поговорить с президентом банка, но это потом, не хочу его пугать до времени. Ладно, как только закончишь статью, покажи мне. Может, тогда что-нибудь надумаю. — Стамп тяжело вздохнул. — Честно тебе скажу, не знаю, удастся ли нам ее напечатать. Едва что-нибудь дойдет до Уайтхолла или Банка, как цензура забросает нас предупреждениями. Потому я и не хочу пока никому ничего говорить. Черт его знает, может, за этой историей такое стоит, что на нас вообще всех собак спустят.

— Все равно что-то делать надо. Я верю Саре, когда она говорит, что ее жизнь в опасности.

— А я, думаешь, нет? Разумеется, Катанья, мафия или кто там еще хотят от нее избавиться.

— И никто и пальцем не пошевелит, чтобы ее выручить.

Хилтон Скадд поднялся, вышел из кабинета и заперся в комнате для совещаний в конце коридора. Включив компьютер, он изо всех сил начал барабанить по клавиатуре. Волосы то и дело падали ему на глаза, и буквально каждые несколько секунд ему приходилось откидывать их со лба.

С удовлетворенным видом Джанкарло Катанья откинулся на спинку стула. Официанты убирали остатки исключительно сытного и вкусного обеда. Он мог бы посрамить лучшие римские рестораны… если бы они, конечно, подозревали, что у них есть столь мощный конкурент. Тут были два шеф-повара, большой, залитый солнечным светом зал обслуживали два официанта, но это был не ресторан. Его не существовало в справочниках, и на элегантном фасаде не красовалась соответствующая вывеска. И какого-нибудь любопытствующего прохожего сюда ни за что не пустили бы. Все, кто сюда приходил, были хорошо известны владельцу. Политики и государственные чиновники, с которыми Катанья постоянно встречался по службе, сюда не приходили, а если приходили, то исключительно тайно.

Дом, расположенный на виа Аппиа Антика, примерно в семи километрах от центра Рима, представлял собой большую, из розового туфа виллу застройки тридцатых годов. Приземистая вилла была вытянута в длину, позади — бассейн, перед фронтоном — большой сад, укрывавший дом от посторонних взглядов. Хозяин дома — Антонио Фиери. Здесь они раз в месяц обедали с Катаньей в столовой с низким потолком, выходившей окнами в сад.

За Катаньей в Итальянский банк всегда заезжал один из водителей Фиери на машине, официально принадлежавшей компании «Кэймен Айлендс» — на случай, если кому придет в голову заметить номера. Эта машина, как и весь автопарк Фиери, была снабжена матовыми пуленепробиваемыми стеклами. Водитель заводил ее в подземный гараж рядом с домом Фиери. Оттуда Катанья проходил прямо в виллу, так чтобы с улицы его никто не мог увидеть. Это давно вошло в обычай, но сегодня Катанья облегчения от того не испытывал.

Встречи этой он ожидал с немалой опаской. Вести себя надо было, словно ничего не случилось, и в то же время внимательно наблюдать за Фиери — не прознал ли тот чего про Карлу или Скарпирато, или Мацумото, или Йенсен: перечень грозил растянуться до бесконечности. Слишком много секретов, все не удержишь.

У Фиери хорошая разведка, да и самому ему в проницательности не откажешь. Катанья знал, что любое проявление нервозности может только возбудить его подозрения. А Фиери любил заставлять людей нервничать, хотя бы ради того, чтобы испытать их, выяснить, есть ли повод для беспокойства.

Но сегодня он был как раз в хорошем расположении духа. Причем вроде не притворялся, слишком явное доброжелательство попахивало бы чем-то подозрительным. Он был чрезвычайно доволен последней операцией, которая увеличила состояние Союза на шестнадцать миллионов долларов. Не слишком много, имея в виду общий оборот, но вполне прилично, коль скоро игра шла без всякого риска.