Гадюшник

Сара вышла на Карлайл-сквер и села в машину. Это был «БМВ» выпуска 1973 года. Двухместный автомобиль, предназначенный и для обыкновенной езды, и для гонок. Там, где только можно, детали, для уменьшения веса, были сделаны из алюминия. В бак вмещалось 30 литров, машина выжимала максимум 140 миль в час. С правосторонним управлением таких было выпущено всего 500 штук. Очень экономная, редкая машина. Сара купила ее два года назад, отметив таким образом окончание очередного года работы в Сити. Машина составляла для нее предмет гордости и наслаждения.

Обогнув Карлайл-сквер, она повернула на Олд-Черч-стрит, выехала на Фулхэм-роуд и двинулась в сторону Мэйфер. Через четверть часа она притормозила у дома Масами. Та услышала шум автомобиля и вышла открыть дверь. На ней было шелковое кимоно, надетое поверх пижамы из такого же шелка. Длинные волосы небрежно рассыпались по плечам. На фоне желтого шелка они казались особенно темными.

Подруги расцеловались.

— Извини, что я так по-домашнему, — начала Масами. — Я уж совсем было разоблачилась, когда ты позвонила. Сама понимаешь, конец недели. Едва на ногах держусь. Залезла, понимаешь, в кровать, включила видик. «Книга джунглей». А тут ты звонишь.

— Восторг, — рассмеялась Сара. — Прямо-таки райское наслаждение.

— Вот именно. — Масами проводила Сару на кухню. — Ромашкового чаю хочешь?

— С удовольствием.

Масами поставила чайник.

— Ну так что там у тебя случилось?

— А почему, собственно, что-то должно случиться? — Сара говорила в затылок подруге.

— Да брось, Сара, — фыркнула та. — Ты в последнее время сама на себя не похожа. Неожиданно переходишь на другую работу и вообще ведешь себя как-то необычно. Не хочу нагнетать, но ведь мне признаки известны, и ты это хорошо знаешь.

Закипела вода. Масами взяла с буфета чайник и бросила туда два пакетика с ромашкой. Затем налила кипятку, поставила чайник и две чашки на деревянный поднос и отнесла в гостиную. Села на диван, наполнила чашки. Сара устроилась рядом и осторожно отхлебнула. Горячо, чуть губы не обожгла.

Поставив чашку на стоявший перед ней деревянный столик, Сара повернулась к Масами.

— Ты права, странно как-то все складывается. Не знаю, с чего и начать. — Она тяжело вздохнула, сделала еще один глоток и окинула глазами комнату, словно в поисках подсказки. — Я уже говорила, что хочу тебя кое о чем попросить. Мне нужна твоя помощь, хотя, в чем именно дело, сказать не могу. По крайней мере в подробностях.

Сара подняла брови, словно в ожидании ответа. Масами только пожала плечами. Она видела, что Саре не по себе, да и сама испытывала какую-то смутную тревогу.

Наконец Сара заговорила:

— Мне нужно попасть домой к Карле Витале.

Масами немного помолчала, глядя прямо перед собой. Ее пристальный взгляд уперся в картину, висевшую на дальней стене, — буйство красок, среди которых господствовал голубой цвет во всех своих оттенках, от аквамарина до индиго. Затем она переключилась на подругу:

— Что все-таки происходит, Сара?

Та пожала плечами:

— Не могу сказать. Хотела бы, но не могу. К тому же я и сама еще не во всем разобралась. Этим как раз сейчас и занята. Все это связано с Мэттью Эрноттом. По-моему, он мошенничает. И возможно, Карле кое-что об этом известно.

Масами склонила голову набок.

— Потому тебе и надо попасть к ней домой?

— Да, — кивнула Сара. — Хочу установить там «жучки».

— О Господи. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь. — Масами потянулась за лежавшей на кофейном столике пачкой сигарет и протянула ее Саре. Какое-то время обе молча курили. Затем Масами заговорила вновь: — Слушай, чем ты занята и что тебя к этому толкает, я не понимаю. Да оно и к лучшему. Чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Так что давай оставим все, как есть. — Она слабо улыбнулась. — Но, конечно, я тебе помогу.

Едва вернувшись домой, Сара позвонила Джейкобу:

— Это я. Только что от Масами. Она поможет. Можешь сказать своему приятелю, что путь открыт.

Джейкоб дал отбой и набрал какой-то номер в Ист-Сайде. На том конце отозвался густой добродушный голос, явно принадлежавший человеку пожилому. Джейкоб был краток:

— Путь свободен. Все трое на мушке.

— Порядок. Заходи завтра часика, скажем, в три. К тому времени у меня все будет готово.

Суббота. Утро. Будильник изгнан в соседнюю комнату. Сара избавлена от его безжалостного тиканья и устрашающего звона. Она проснулась в десять и минут пять не вставала, наслаждаясь мыслью, что можно, если захочется, поваляться еще хоть два, хоть три часа и никто не побеспокоит. Сквозь муслиновые шторы проникали лучи солнца: уже сейчас можно было сказать, что день выдастся на редкость жарким.

Сара не торопясь встала, накинула халат и прошла в гостиную. Порывшись в записях, она остановилась на «Лучших песнях Эллы Фицджеральд». На кухню ее сопровождал развинченной своей походкой «Мэкки-Нож». С нарастающим шумом загудела кофеварка.