Гадюшник

— Конечно. — Кристин изо всех сил старалась удержаться от довольной улыбки. — Сейчас займусь. — Она бросила на миссис Жарден быстрый благодарный взгляд и побежала к телефонной будке на углу Кингз-роуд. Миссис Жарден посмотрела ей вслед. Какая славная женщина, отметила она про себя.

Кристин набрала номер. В справочном бюро ей, как выяснилось, могли дать телефон, но не адрес мистера Дж. Голдсмита, проживающего в районе Голдерс-Грин. Посоветовали поискать в телефонном справочнике. Кристина перебежала улицу и подлетела к газетному киоску. Да, у нас есть такой справочник, сказали ей, одну минуту, мадам, сейчас найдем все, что вам нужно.

Через пять минут Кристин уже листала нужную ей книгу. В Голдерс-Грин жили два Дж. Голдсмита. Она выписала оба адреса, кинула через плечо «спасибо!» и, поймав такси, велела ехать по первому: Родерик-роуд.

Кристин остановила машину, не доезжая до места, вышла из такси и лениво двинулась на угол. Сворачивая на тихую, засаженную с обеих сторон деревьями улочку, она почувствовала что-то неладное. Напротив дома под номером 24 стоял фургон с большой надписью на борту: «Бритиш Гэс», но рабочих видно не было. Потом она заметила, что к ней направляется, бормоча что-то на ходу, старичок лет семидесяти. Ничего в нем особенного не было, но внутренний голос Кристин кричал: «Тревога!» Дорогу перебегала кошка, и Кристин мгновенно поняла, что сам Бог дарует ей удачу. Она наклонилась, схватила кошку и громко заговорила:

— А, вот ты где, Тача, негодница эдакая. — Улыбнувшись старичку, она пустилась в объяснения: — Всегда, знаете ли, норовит спрятаться, когда надо идти к ветеринару. Как будто чувствует, что… — Кошка вцепилась ей в блузку и, раздирая материю, добралась когтями до тела. Брызнула кровь. Едва не закричав от боли, Кристин быстро двинулась назад. Пройдя ярдов четыреста и убедившись, что никто за ней не наблюдает, она выпустила кошку, остановила такси и поехала в Челси.

Не переставая бормотать что-то под нос, старик смотрел ей вслед. К внутреннему карману пиджака у него был прикреплен крохотный микрофон. До наблюдателей, укрывшихся в фургоне, донеслись слова:

— Все тихо. Просто какая-то еврейская принцесса из Америки потеряла кошку.

Кристин откинулась на спинку заднего сиденья. Она была уверена, что инстинкт ее не обманул. Это вовсе не безобидный старичок, это агент. А фургон, должно быть, набит полицейскими. Выходит, полиция ее опередила. Скверно, но что поделаешь: она сделала все от нее зависящее. Пора возвращаться в Италию. Два миллиона за убийство Скарпирато и Мацумото ей так и так положены. По четыреста тысяч надо будет отдать Дэниэлу и Джанни. А Сара Йенсен — что ж, теперь это проблема Катаньи.

Наблюдение продолжалось. Дом был прикрыт со всех сторон. Ни выйти, ни войти незамеченным невозможно. Но пока ничего подозрительного замечено не было. В доме — никакого движения. Через полчаса полицейские забеспокоились. Один из агентов, укрывшихся в фургоне, связался с Форшоу, тот с Бартропом. Они решили подождать еще тридцать минут, а потом войти в дом.

Через сорок минут Бартропу доложили: в доме никого нет, Сара Йенсен и ее безымянный друг исчезли.

Через пять минут были оповещены все аэровокзалы и морские порты. Необходимо с особым тщанием проверять паспорта женщин, похожих на Сару Йенсен. Но тщетно — обнаружить ее не удалось.

Глава 23

Когда указание из штаб-квартиры М16 поступило на пограничный контроль аэропорта Хитроу, «сессна» уже летела на высоте тридцать тысяч футов над морем. Сара Йенсен сидела, чуть не утопая в глубоком мягком кресле, через ручку которого был небрежно перекинут привязной ремень. Она курила сигарету за сигаретой и время от времени прикладывалась к бокалу виски. Сидела она с закрытыми глазами, размыкая ресницы, только когда нужно было закурить очередную сигарету либо долить виски.

Джейкоб отстегнул привязной ремень, встал, немного пошатнувшись, подошел к Саре и погладил ее по плечу.

— Ну, как ты?

Похоже, она его даже не услышала. Глаза ее оставались закрытыми. Джейкоб некоторое время смотрел на нее, потом вернулся к себе на место и, наморщив лоб, стал обдумывать складывающуюся ситуацию.

Он везет Сару в безопасное место, но навечно же там не останешься. И как долго удастся ему пробыть с ней? И как вообще им выбираться из этого болота, если даже толком не поймешь, куда они попали?

Да, на какое-то время Сара окажется в безопасности, но жить будет, словно в заточении. Как зверь в клетке. Да, об убийствах можно постараться и забыть, но как жить дальше? Она же постоянно будет испытывать это жуткое, это дикое чувство бессилия.

Конечно, Сара такая женщина, что непременно постарается что-то придумать, не будет просто плыть по течению. Иначе провалится в черную пустоту.