Гадкая ночь

– В том, что это патрон «Спир голд дот», черт бы его побрал…

– Уверены?

Эксперт медленно кивнул.

Сен-Жермес и Морель переглянулись. «Глядите-ка, мы уже не так уверены в себе, почуяли неприятности… Нехорошо», – подумал Сен-Жермес. То есть совсем дерьмово. Такими боеприпасами в этой стране пользуются исключительно полицейские и жандармы.

* * *

– Вы утверждаете, что убитый выволок вас из дома, угрожая ножом, пока остальные спали?

– Да.

– Что он вас ударил и бросил на снег, чтобы… изнасиловать?

– Да.

– Что он лег сверху и сдернул с вас пижамные брюки?

– Да.

– И в этот самый момент кто-то вышел из леса и выстрелил ему в голову?

– Именно так.

– Выстрелил, приставив дуло к виску. Вот так. – Он показал.

– Да.

* * *

– Он все время пугал нас, – сказал Бельтран. – Выглядел таким… опасным. Смотрел странно. Как человек под кайфом. Да, именно так…

* * *

– Тот тип был психованный, – сказала брюнетка. – Нам следовало насторожиться. Как подумаю, что Эмманюэль… – Рыдание. – Господи боже ты мой! Я сказала им, что в лесу кто-то есть, а они не захотели слушать.

* * *

– Он записался на прогулку, как все остальные, – объяснил молодой проводник. – Они курортники, отдыхают и поправляют здоровье в Сен-Мартене. Я, вообще-то, сомневался – мужика долбануло током, он долго лечился от ожогов, черт его знает, какая у него физическая форма; но… он настаивал, давил, и я не смог отказать.

* * *

– Ну и?.. – спросил Сен-Жермес после второго «тура» опросов.

– Все сходится, – нехотя констатировал Морель.

– В каком смысле?

Ответа Сен-Жермес не дождался, но решил все-таки задать следующий вопрос:

– Вы так думаете? Полагаете, это сделал… один из нас?

Тишина.

21. Бельведер

Кирстен завтракала на террасе рядом с Капитолием, наплевав на холод (слава богу, хоть дождя нет!). Она успела заказать кофе с молоком, круассаны, апельсиновый сок – и тут увидела Серваса. С ним явно что-то случилось.

Он почти не спал.

И выглядел ужасно – как в плохие дни, хотя нечасто улыбался с момента их первой встречи в кабинете директора уголовной полиции.

Сейчас майора что-то мучило.

Он сел напротив, и ей стало ясно, что дела совсем плохи: Сервас выбит из колеи, растерян, издерган. Похож на ребенка, потерявшего в толпе родителей.

– Что происходит?

Ему срочно требовалась большая чашка кофе, и Кирстен подозвала официанта. Мартен посмотрел сквозь нее, не видя, как будто она вдруг стала прозрачной, и безжизненным голосом не только описал события прошедшей ночи, но и рассказал о том, что случилось до ее приезда в Тулузу.

– Почему ты не взял меня с собой? – спросила она.

– Потому что это никак не связано с причиной твоей командировки во Францию.

– Ты рассказал Стелену?

– Не успел.

– Угу. Но собираешься?

– Да.

Гарсон принес заказ, Мартен поднес чашку губам, и Кирстен увидела, как сильно у него дрожит рука.

– Значит, ты долго был в коме? Потому и показался мне сначала немного… странным?

– Наверное.

– Нехорошая история.

– Согласен. – Сервас улыбнулся.

– Мартен…

– Да?

– Ты должен мне доверять как напарнице. Я тебе не сыщица, пришедшая с холода [67] и ни бельмеса не понимающая на твоем родном языке! Понятно?

На этот раз он улыбнулся совершенно искренне, но она смотрела сурово, пряча за холодностью возникшую симпатию.

* * *

– Чтоб ты провалился, Мартен! Ну как можно было отправиться туда среди ночи одному, никого не предупредив?!

Стелен готов был разорвать подчиненного на куски. Жилка на виске вздулась и пульсировала, лицо стало арбузно-красным.

– У меня не было выбора, – начал оправдываться Сервас. – Он пригрозил «заняться Марго».

Жансан выразился иначе, но это не имело значения.

– Был! Был у тебя выбор! – рявкнул дивизионный комиссар. – Ты обязан был сообщить нам, мы могли послать кого-то вместо тебя!

– Я должен был выслушать его сам.

– Да неужели? Если не ошибаюсь, он сбежал и ты ни черта не узнал?

Сервас промолчал.

– Проблема в том, что, если бульдоги из СБ узнают о твоих, с позволения сказать, подвигах, мы оба окажемся в дерьме, – продолжил комиссар.

«Началось», – уныло подумал Сервас.

– Откуда они узнают? Кто их просветит? Жансан? – с преувеличенным возмущением спросил он. – Вряд ли гаденыш захочет исповедаться.

Стелен бросил взгляд на норвежку – присутствие постороннего человека мешало ему дать себе волю.

– Выбора нет, Мартен: ты подашь рапорт, а Флориан Жансан будет выслушан – пусть изложит свою версию случившегося. Что он скажет, как думаешь?

– Понятия не имею.

– Не нравится мне все это, ох как не нравится…

– Мне тоже.

– Полагаешь, он блефовал, ну… насчет дочери?

– Не знаю. Он зол на меня, как сто мстительных крокодилов. Считает: если б не я, не было бы удара током и его нынешнего уродства.

– Хочешь, чтобы я спрятал твою дочь?

Сервас подумал о Гиртмане и засомневался.

– Да, – сказал он наконец. – Не только из-за Жансана. Если швейцарец близко, не хочу, чтобы Марго постигла участь Марианны Бохановски. Пора убедить девочку вернуться в Квебек. Там она будет в безопасности.

* * *