Гадкий городишко

— Было бы неэтично, — произнес Граф Олаф, прищелкивая пальцами, чтобы подчеркнуть слово «неэтично», — отпускать подозреваемых с места преступления, пока Детектив Дюпен не дал согласия.

— Но ведь сироты не являются подозреваемыми, — возразил один Старейшина. — Они, в конце концов, еще дети.

— Просто неэтично, — Граф Олаф снова щелкнул пальцами, — возражать Детективу Дюпену.

— Согласна, — Капитан Люсиана широко улыбнулась ярко накрашенным ртом выходящему на улицу Олафу. — А теперь перейдем к делу, Дюпен. Есть у вас какая-нибудь важная информация?

— У нас есть важная информация, — храбро заявил Клаус. — Этот человек — не Детектив Дюпен. — В толпе послышались возгласы удивления. — Он — Граф Олаф.

— Вы хотите сказать — Граф Омар, — поправила миссис Морроу.

— Мы хотим сказать Олаф. — Вайолет повернулась и взглянула прямо в очки Графу Олафу. — Может, очки и скрывают вашу одну-единственную бровь, а туфли скрывают татуировку, но они не могут скрыть вашей сущности. Вы — Граф Олаф, и это вы похитили тройняшек Квегмайров и убили Жака.

— А кто же тогда Жак? — задал вопрос один из Старейшин. — Я совсем запутался.

— Запутываться неэтично. — Олаф прищелкнул пальцами. — Поэтому я попробую вам помочь. — Он горделивым жестом показал на себя. — Я — знаменитый Детектив Дюпен. Я ношу пластиковые башмаки и темные очки потому, что это этично. Графом Олафом звали человека, которого убили этой ночью, и эти трое детей, — он сделал паузу, чтобы убедиться, что все внимательно слушают, — виновны в совершенном преступлении.

— Но это просто нелепо, Олаф, — с отвращением проговорил Клаус.

Олаф улыбнулся Бодлерам зловещей улыбкой.

— Вы делаете ошибку, называя меня Графом Олафом, — прошипел он, — и если вы будете упорствовать, то очень скоро убедитесь, какую большую ошибку вы делаете. — Детектив Дюпен оторвал взгляд от Бодлеров и обратился к толпе: — Но, разумеется, самая большая их ошибка — воображать, будто убийство сойдет им с рук.

В толпе послышался одобрительный гул.

— Эти трое детей никогда не вызывали у меня доверия, — сказала миссис Морроу. — Они плохо справились с заданием привести в порядок мои изгороди.

— Покажите им улики, — посоветовала Люсиана, и Детектив Дюпен щелкнул пальцами.

— Неэтично обвинять кого-то в убийстве, не предъявляя улик, но мне посчастливилось кое-что найти. — Он сунул руку в карман пиджака и вытащил длинную розовую ленту, всю в пластиковых маргаритках. — Я нашел ленту перед дверью в камеру Графа Олафа. Именно такими лентами Вайолет Бодлер завязывает себе волосы.

Горожане ахнули, Вайолет обернулась к ним и увидела, что жители Г.П.В. смотрят на нее с подозрением и страхом, а ловить на себе такие взгляды весьма неприятно.

— Это не моя! — закричала Вайолет и достала ленту у себя из кармана. — Вот моя лента!

— Откуда нам это знать, — отозвался один из Старейшин. — Все ленты одинаковы.

— Нет, не все, — вступился за сестру Клаус. — Та, которая найдена на месте преступления, розовая и нарядная, а сестра любит простые и вообще не любит розовый цвет!

— А внутри камеры, — продолжал Детектив Дюпен как ни в чем не бывало, — я нашел вот что. — И он поднял кверху маленькое круглое стеклышко. — Это стекло из очков Клауса.

— Но у меня оба стекла целы! — закричал Клаус, когда взгляды, полные подозрения и страха, обратились на него. Он снял с себя очки и показал толпе. — Вот, видите.

— Оттого только, что вы успели подменить ленту и очки, вы не перестаете быть убийцами, — заметила Капитан Люсиана.

— На самом деле они не убийцы, — поправил ее Детектив Дюпен. — Они — пособники. — Он наклонился вперед, приблизив свое лицо к лицам Бодлеров, так что они почуяли его вонючее дыхание. — Вам, сиротам, невдомек, что значит слово «пособник». А это значит «помощник убийцы».

— Мы знаем слово «пособник», — огрызнулся Клаус. — О чем вы говорите?

— Я говорю о четырех следах от зубов на теле Графа Олафа. — Детектив Дюпен щелкнул пальцами. — Есть только одна достаточно неэтичная личность, которая способна загрызть насмерть, и это — Солнышко Бодлер.

— Да, правда, зубы у нее очень острые, — вставил какой-то Старейшина. — Я это заметил, когда она принесла мне мороженое в горячем шоколаде.

— Наша сестра никого не загрызала! — воскликнула Вайолет негодующе, то есть в данном случае «выступая на защиту невинного ребенка». — Детектив Дюпен лжет!

— Неэтично обвинять меня во лжи, — возразил Дюпен. — Вместо того чтобы обвинять других, скажите-ка лучше, где вы были этой ночью?

— У Гектора в доме, — ответил Клаус. — Он и сам вам это скажет. — Средний Бодлер привстал на цыпочки и крикнул в толпу: — Гектор! Подтвердите, что мы были ночью с вами!

Горожане завертели головами, вороно-подобные шляпы запрыгали, все прислушивались, но тщетно. В напряженной тишине не раздалось ни звука. Трое детей с минуту подождали, надеясь, что Гектор преодолеет робость ради их спасения. Но мастер молчал. Слышался лишь плеск Птичьего Фонтана да бормотанье сидевших вокруг ворон.