Гадкий утёнок, или Повесть о первой любви

До совхоза на задворках Томской области они добирались долго. Сначала два часа по реке на «Ракете», потом автобусом по пыльной дороге. Где-то на полпути в автобус зашел мужичок в синей куртке и чёрной шляпе и сказал, что ему нужно двадцать человек. С мужичком вышла вторая группа, в основном одни девчонки. После Шурочка узнала, что их определили на ферму доить коров. И десять человек из Шурочкиной группы остались. Их всего десять и ехало, остальные ещё не собрались после каникул.

Деревня, куда их привезли к концу долгого дня, называлась «Гореловка». А совхоз, на который предстояло работать, – «Путь Ильича». Поселили студентов в огромном спортзале при деревенском клубе. Клуб был огорожен невысоким штакетником. По соседству с входом в спортзал находилась танцплощадка – дощатый помост с заборчиком и лавками по периметру. Тут же, у заборчика, росла огромная старая липа, под ней располагались удобства: столб с двумя рукомойниками и сортир на два отсека. Мимо клуба и сортира шла тропка, выводившая к деревенскому пруду.

Шурочка туда сходила. Пруд был огромный, как маленькое озеро. В тёмной воде отражались домики «запрудной» улицы, ближе к тому берегу плавали гуси. Недалеко от берега в траве лежало бревно, стесанное сверху так, чтобы можно было сидеть. Красота!

Спортзал под ночлег им устроили на манер солдатской казармы, уставив его рядами железных кроватей с панцирными сетками. Часть зала была отгорожена брезентовыми занавесками, которые выделяли закуток для девочек. Мальчиков поселили в проходной части.

Шурочка плюхнулась на свою кровать и покачалась. Сетка даже под её малыми килограммами растянулась изрядно. Она прилегла, примеряясь. Ничего так себе, гамачок! Обстановка чем-то напоминала ей пионерский лагерь – там тоже были корпуса с большими комнатами-казармами и комната мальчиков была проходной. Шурочка ездила в один и тот же лагерь каждое лето на все три месяца, и каждое лето означало для неё новую влюбленность. Вот и сейчас, будто получив команду, сердце заныло в привычном предвкушении.

«Ну, и в кого тут влюбляться?» – она ещё раз обвела глазами кучку ребят-одногруппников. Они все, четыре девочки и пять мальчиков, сидели на танцплощадке возле клуба и ждали, когда их отведут в столовую. Четверо мальчишек-одногодок уже примелькались за первый курс учёбы, а вот пятый был новеньким. Звали его Борис, и он был совсем взрослым. Он восстановился на втором курсе после армии, собирался учиться в другой группе. Но тех ребят уже отправили в другой совхоз, поэтому парню, – девчонки уже успели прозвать его между собой Борюсиком, – пришлось ехать с ними. Борюсик в герои романа годился… Хоть и невысокий, но симпатичный. И есть в нём некоторая тайна, загадка присутствует. Все гомонят, а он сидит себе тихонечко, улыбается легонечко, в разговоры не вступает, на вопросы отвечает скупо и смотрит внимательно… И опять же, армию отслужил, не то, что их мальчишки, вчерашние школьники!

Вон, сидят, как на выставке! Вовка Иваницин, хмурый, худой, настоящий Железный Дровосек. Жестикулирует так, будто у него в суставах смазка кончается. Явное не то. Гена Ким, высокий поджарый кореец в очках. Хороший парень, почти земляк. Они вместе с Шурочкой учились на лыжах ходить и оба – одинаково безуспешно. И в Генкином Джамбуле, и в Шурочкином Ташкенте снег бывает раз в году по полчаса, лыжи они оба прежде видели только по телевизору. А тут, в Сибири, нате вам – сдавайте норматив на время. На почве (или на снегу?) лыжных преодолений Шурочка с Геной сдружилась, даже конспектами обменивалась, и лабораторные работы делала с ним вместе иногда. Но на героя романа Гена не тянул. На него сердце не ёкало.

Игорюня Жаров… Этот даже не обсуждается. Он – Игорюня, и этим все сказано. Вон, стоит, к забору привалился, мотня на растянутых трикотажных трениках болтается возле колен. Улыбается блаженно… Чудик, что с него взять! И с внешностью не того… Узкие серые глазки из-под тяжёлых век смотрят на мир рассеянно и близоруко, с пухлых губ не сходит вечная полуулыбка. И лицо плоское, круглое, с пипочкой носа практически без переносицы, забрызгано крапинами веснушек. И буйные рыжеватые кудри для полноты картины. Недотёпа, клоун, чёрт знает что, не во что влюбляться.

Еще один Вовка, Макаров. Тоже мимо. Маленький, белобрысенький, остроносенький, похож на делового ёжика. Выглядит от силы на шестнадцать лет, хотя старше всех в группе, уже двадцать два года. Да в любом случае не вариант – этим летом Вовка успел жениться.

В общем, подвела итог Шурочка, уж если и влюбляться, то в Борюсика. Она даже уже начала влюбляться, но тут их позвали обедать.