Гадкий утёнок, или Повесть о первой любви

– Шура, Шура, куда же ты пропала?

Женька! Догнал, развернул, держа за плечи, и взволнованно заглянул в лицо.

– Я всю деревню обегал, тебя искал! Повариха сказала, что тебе стало плохо, и ты ушла домой. Я прибежал в зал, а тебя нет! Что случилось?

– Я слышала, что тебе сказала Луиза. Я думала, ты ей поверил!

Он изменился в лице:

– Шура, Луиза – дура и сплетница!

– Но про Ваську – правда. Я замуж за него собиралась.

– Да плевать мне на твоего Ваську! И на всех остальных плевать! Ты что, не понимаешь, что я люблю тебя!

Он взял Шурочкино лицо в обе ладони и нашел её губы. И в Шурочку потекла знакомая волна из пузырьков счастья. Волна сначала наполнила голову, а потом пузырьки заструились вниз по позвоночнику, разбивая дурацкую корку и заполняя Шурочку всю целиком, от пяток до макушки.

«М-у-у-у», – прокомментировала картину рыжая в белых пятнах корова. Стадо возвращалось с пастбища, и коровы осторожно обходили целующуюся парочку, с достоинством покачивая тяжёлым выменем, переполненным молоком.

– Во дают, городские, – присвистнул мальчишка-пастух. А Шурочка счастливо подумала, что у деревенских появилась новая тема для сплетен.

Эпилог

Шурочка вспоминала и рассматривала старые фотографии. Вот Женька, вот она, – какими же молодыми они тогда были! Какими глупыми! И какими славными! До постели они с Женькой добрались через три месяца, а потом, ошалелые, открывали для себя прелести секса, сбегая с лекций и отправляя Женькиных соседей по комнате в кино на две серии.

Девчонки, помнится, критиковали её за «распущенность» и держались до конца третьего курса. А потом все трое закрутили романы: Элька – с дипломником с пятого курса, Леночка – с Игорюней, а Ира Зиненко – с инженером во время практики. Потом она даже вышла за него замуж. Их группу в начале третьего курса опять отправили в Гореловку, но Шурочка не поехала, была уже беременна Дашкой. Леночка потом рассказывала, что Вася женился на своей скотнице и у них родился сын.

Часы на кухне начали отбивать время. Шурочка взглянула – уже четыре. Как быстро пролетело время с этими воспоминаниями! Ой, а как там пирог? Она кинулась на кухню проверять. Работы обычно столько, что совсем не часто она балует своих пирогом с брынзой. Будет жаль, если подгорел!

Она успела – пирог как раз испёкся до пышной корочки. И она достала его, накрыла чистым полотенцем. Теперь пирог вкусно исходил запахом свежей выпечки, брынзы и зелени.

В замке заворочался ключ, и Шурочка пошла встречать мужа. Тот ушёл сегодня рано, она ещё спала.

Первыми в двери вошли красная крупная роза на тонком длинном стебле и узкая бутылка с красным вином.

– Принимай, мать, будем праздновать, – сказал Женька.

Шурочка приняла дары, чмокнула мужа в губы и спросила:

– А что празднуем?

– А то, что я женат на самой талантливой и на самой красивой женщине года! – ответил Женька и протянул ей свежий номер телегида.

На обложке улыбалась Шурочка, словно подтверждая реплику из своего интервью: «Я не стремлюсь казаться. Я стремлюсь быть».

Москва, 2004

© Наталья Никифорова (Баклина)

Другие книги Натальи Баклиной ищите на ЛитРес