Гаэльская волчица

Слева маленькая девочка (или нет, я) играет совсем одна на таком огромном лугу, что я не вижу, где он кончается. Она бегает, в руках у нее палочка и деревянный обруч. Я вижу по лицу девочки, что она хохочет во все горло, но ничего не слышу. Она (это я?) похожа на меня. Но она маленькая и счастливая, нет, беззаботная.

Небо все больше хмурится.

Волчица (Имала) появляется в нескольких метрах от меня. Я узнаю ее. Узнаю этот белый мех. Я уже видела ее. Здесь. В мире сновидений (Джар).

Она медленно движется вперед. Увидела меня и идет ко мне, а когда оказывается так близко, что я могу до нее дотронуться, медленно оборачивается (приглашает следовать за ней?). Я встаю. А может, это ветер (Мойра?) подталкивает меня в спину.

Я иду очень-очень быстро. Также быстро, как волчица. Мы углубляемся в лес. Ветви деревьев щекочут мне лицо. Я больше ничего не вижу. Все происходит слишком быстро. Я знаю только, что нахожусь за спиной волчицы.

Вокруг меня звучат крики и смех. Кто-то поет. Трещат ветки. Листья касаются моих щек. Не знаю, где я оказалась.

Внезапно волчица останавливается. Я поднимаю голову. Мы стоим в центре залитой солнцем псляны. Темный свод облаков растаял. Ветер стих.

Вокруг никого, только я и человек (сильван?) передо мной.

Он ласкает волчицу. Улыбается мне.

— Алеа, времени не осталось.

Он знает мое имя. Он говорит на чужом языке, но я его понимаю. И волчица тоже.

— Ты должна прийти сюда, Кайлиана. Все родилось здесь.

Почему он называет меня Кайлианой? Я хотела бы с ним поговорить, но губы отказываются подчиняться.

— Все началось здесь, в сердце Дерева Жизни. Мы ждем тебя, Кайлиана.

Но как я найду его? Я все еще не могу произнести ни слова. Думаю, человек понял. Он снова улыбается.

— Я — Оберон. Времени не осталось.

Эта последняя фраза эхом отражается от гор. Времени не осталось».

Айн'Зультор и его спутники уже два дня стояли лагерем близ Сай-Мины.

Перед Князем герилимов вырос храм из плюща и веток. Земля по-прежнему была ему верна — во всяком случае, какая-то ее часть все еще подчинялась его воле. Змеи, черви и насекомые живой стеной защищали заросшее листьями сооружение, пропуская только герилимов. Влажный смрад постепенно заполнял лес, изгоняя из зарослей последних зверей и птиц. Мир вокруг герилимов гнил заживо.

Вечером, едва приехав, Князь герилимов опустился на корточки на опушке и погрузил ладони в почву. Земля задрожала, и на поверхности у его ног появились десятки крыс. Он долго молча поглаживал их спины, потом прошептал несколько слов и поднялся на ноги, а грызуны устремились к Сай-Мине, став ночными посланцами владыки герилимов.

— Смотрящий скрывается в логове нечистых, — объяснил он своим людям.

«Нечистые» — так герилимы называли друидов. Когда-то сами герилимы были друидами. Но в роковой день один друид понял, что может красть души смертных, неправедно используя сайман, и им овладела убийственная гордыня: он покинул Совет и создал собственное темное братство — отряд герилимов. Его последователи питались одними только людскими душами и презирали «нечистых», собратьев-друидов, вкушавших лишь плоды земли. Много поколений подряд два сообщества люто ненавидели друг друга, и вот теперь Зультор надеялся уничтожить Совет с помощью Маольмордхи.