Гагарин. Человек и легенда

Американский историк космоса Энди Олдрин (сын Базза Олдрина, астронавта «Аполлона-11»), разъясняет тонкую тактику Королева: «Те, кто руководил военными ракетными программами, находились рядом с ним еще с войны. Во многом именно ему они были обязаны карьерой, так что не хотели открыто противостоять ему. Кроме того, военные толком не понимали его технологий и втайне ему просто доверялись. Поэтому когда Королев заявил: „Со спутниками-шпионами пока ничего не получится, сначала надо [заложить основу и] разработать пилотируемые аппараты“, у них по большому счету не было выбора, им оставалось принять его слова на веру. Можно сказать, он их надул… Он отлично понимал, как надо обращаться с советскими властями».

Одним из самых могущественных союзников Королева стал академик Мстислав Келдыш, неутомимо продвигавший новые космические экспедиции и орбитальные научные эксперименты. Этот специалист по математическому обсчету ракетных траекторий создал собственную базу в Москве, основой которой стал его специально построенный вычислительный центр. Подобно Королеву он обладал незаменимым опытом политической игры. Пока Королев строил ракеты, Келдыш разрабатывал маршруты их будущих полетов.

Больше всего Королева раздражало то, что при космических запусках он по-прежнему был вынужден полагаться на не очень-то умное сотрудничество Советской армии, поскольку его работа с ракетами была тесно связана с военными сферами. Он мог повернуть армейское оборудование на выполнение собственных целей, но не мог сделать так, чтобы ревнивые генералы вдруг исчезли. Впрочем, если ему кто-то мешал, он, как правило, не боялся поставить этого человека на место, обращаясь с ним как с младшим по званию. Олег Ивановский, ведущий инженер королёвского КБ, вспоминает: «Однажды какой-то очень высокий чин отказался на время космического полета предоставить доступ к важному каналу радиосвязи. Королев, говоря с ним по обычной телефонной линии, закричал: „Работать не умеешь! Давай-ка мне канал, а то в сержанты разжалую!“ Мы поразились, как грубо он разговаривает с вышестоящими».

Первый секретарь КПСС Никита Хрущев и его коллеги по Политбюро активно поддерживали Королева, когда их это устраивало, хотя власти не особенно интересовались подробностями устройства космической аппаратуры. В ракетных технологиях их больше восхищал внешний блеск и потенциальное политическое значение, а не детали механизмов. Когда в 1955 году начала разворачиваться первая ракетная программа Королева, Главный Конструктор попросил ведущих членов Политбюро проинспектировать его работу. Хрущев пишет в своих мемуарах:

Устинов доложил мне, что конструктор Королев приглашает посмотреть на его баллистическую ракету. Мы решили поехать туда почти всем составом Президиума ЦК партии. На заводе нам показали эту ракету. Честно говоря, руководство страны смотрело тогда на нее как баран на новые ворота. В нашем сознании еще не сложилось понимание того, что вот эта сигарообразная огромная труба может куда-то полететь и кого-то поразить взрывным ударом. Королев нам объяснил, как она летает, чего может достичь. А мы ходили вокруг нее, как крестьяне на базаре при покупке ситца: щупали, дергали на крепость 4.

Сергей Белоцерковский, коллега Королева, отвечавший за научные исследования, проводимые космонавтами, так формулирует позицию Политбюро по вопросам космоса: «Отношение властей к Королеву было потребительским. Пока он оставался незаменимым, пока он был им нужен для разработки ракет, щита, прикрывающего Родину, ему позволяли делать все, что необходимо, но работы, связанные с пилотируемыми космическими полетами, приходилось вести под прикрытием военных разработок. Штука в том, что Королев запускал своих космонавтов на тех же самых ракетах-носителях».