Гагарин. Человек и легенда

Советские специалисты не могли создать такую систему, так как зарубежные союзники страны располагались в неподходящих местах. Как только космический корабль исчезал за самым дальним горизонтом Родины, связь с ним прекращалась. Для решения проблемы четыре грузовых судна водоизмещением в 12 тысяч тонн оснастили специальными радиомачтами и отправили бороздить океаны. Суда передавали сигналы с космического аппарата в Советский Союз, и они ретранслировались на Байконур, где их изучал Королев. Поскольку Запад легко мог перехватить эти послания грузовых судов, из соображений безопасности все приходилось шифровать. Мозжорин рассказывал: «За нашими судами следили с воздуха. Самолеты подлетали очень близко и делали многочисленные снимки. Они [западные наблюдатели] никогда не спускались на борт наших судов, хотя, видимо, и догадывались об их назначении по месторасположению и времени. На случай, если они все-таки окажутся на борту, у команды имелась инструкция — немедленно сжечь все шифровальные книги в специальной печи. А когда та или иная космическая экспедиция закончится, суда как ни в чем не бывало возобновят доставку коммерческих грузов, повезут по назначению зерно, пальмовое масло и прочее».

Рассказывают, что некий Иван Иванович первым полетел в космос, и случилось это 25 марта 1961 года, почти за месяц до Гагарина. Он был одет в такого же типа скафандр и снабжен такой же моделью катапультного кресла и парашютного снаряжения. Он хорошо слетал на своем «Востоке» и даже нашел время для передачи на Родину нескольких радиограмм, хотя его космические наблюдения оказались довольно необычными. Он транслировал на Землю рецепты приготовления супов — то щей, то борща со сметаной. Подробности сейчас утрачены, однако, судя по всему, это была сознательная попытка сбить с толку западные станции прослушивания, которые могли следить за полетом.

Спуск и посадка Ивана Ивановича вызвали большое волнение среди тех, кто смотрел на это с земли. Жители ближней деревни видели, как он спускается на парашюте, и решили: что-то не так. В тот момент, когда его ноги коснулись земли, он упал и, видимо, потерял сознание. Разумеется, люди побежали к нему, чтобы помочь, но войска быстро оцепили простертое тело космонавта. Солдаты не пытались оказать ему помощь, они лишь безучастно стояли вокруг: казалось, они преспокойно позволят ему умереть. Селяне были поражены9.

В дальнейшем вокруг этого случая сложилось что-то вроде русской версии легенды о Розуэлльском инциденте[8]. Якобы до Гагарина запускали какого-то засекреченного космонавта, который погиб при возвращении… Масла в огонь подлила статья в прокоммунистической британской газете «Dayly Worker», вышедшая всего за два дня до полета Гагарина и написанная (точнее, состряпанная) Дэннисом Огденом, московским корреспондентом издания. Один прославленный летчик-испытатель получил травмы в автокатастрофе, но Огден решил, что это космонавт, неудачно приземлившийся на космическом корабле под названием «Россия». Еще в 1979 году специалисты Британского межпланетного общества всерьез воспринимали некоторые из этих слухов:

«Имя первого человека, поднявшегося в космос, окружено некоторыми противоречиями. Эдуард Бобровский, французский телеведущий, посетивший Москву в апреле 1961 года, рассказал, что, по данным источников, заслуживающих доверия, Сергей Ильюшин, сын знаменитого русского авиаконструктора и отчаянный пилот, использовал все свое влияние, чтобы полететь в космос за три или четыре недели до Гагарина. После возвращения команда спасателей нашла его в ужасном состоянии. С тех пор Сергей Ильюшин находится в коме»10.

На самом деле Сергеем звали знаменитого конструктора, а имя его сына — Владимир, не говоря уж о том, что фамилия Бобровский не очень-то похожа на французскую. Слухи не ослабило и то, что техники Королева, готовившие запуск, крупными черными буквами намалевали «МАКЕТ» на лице Ивана Ивановича и на спине его скафандра еще до того, как закрепить его в шаре и отправить в небо. Не повлиял на слухи и тот факт, что рецепты супов, транслируемые из космоса, явно были записью, а не исходили из уст живого космонавта, находящегося на орбите. Как вспоминает Олег Ивановский, тема этих сообщений стала предметом горячих споров перед полетом: «Нам требовалось проверить, можно ли с помощью радиосвязи передавать человеческую речь из космоса, так что мы решили записать пленку. Но сотрудники госбезопасности заявили: „Нельзя, а то на Западе услышат человеческий голос и решат, что мы тайно запустили космонавта-шпиона“. Не забывайте, прошло всего несколько (одиннадцать) месяцев после истории с Гэри Пауэрсом. Тогда мы решили записать какую-нибудь песню, но ребята из госбезопасности возразили: „Вы что, с ума сошли? На Западе подумают, что космонавт спятил и вместо выполнения шпионского задания распевает песни!“ Тогда предложили записать хоровое пение: никому ведь не придет в голову, что мы запустили в космос целый хор. В конце концов так и сделали — записали хор и рецепты».