Гагарин. Человек и легенда

— Думаю, незачем тратить время и переживать об этом. Автоматическая система катапультирования сработает без сучка без задоринки.

Тогда Каманин повернулся к другому кандидату:

— А ваше мнение, Юрий?

Гагарин хорошо подумал, прежде чем ответить. Можно предположить, что ему не хотелось ни смущать Титова, ни подвергать оскорбительному сомнению опыт инженеров, создавших автоматические системы, хотя Каманин явно желал услышать иное мнение — отличное от титовского.

— Согласен, автоматика не подведет, — произнес Гагарин, тем самым и поддержав Титова, и выразив должную уверенность в надежности конструкции корабля. — Но если я буду знать, что в случае отказа аппаратуры смогу сам катапультироваться, это само по себе повысит мои шансы.

Каманин не дал на это конкретного ответа, однако во всех подробностях записал диалог. Еще 6 апреля он отмечал:

Я весь день наблюдал за Гагариным… Сегодня он держится молодцом — в его поведении я не заметил ни одного штриха, который не соответствовал бы обстановке. Спокойствие, уверенность и твердые знания — вот его характеристика за день 3.

Судя по всему, Каманину непросто было решить, кто из двоих станет первым. Буквально накануне он склонялся к тому, чтобы выбрать Титова:

Титов все упражнения и тренировки выполняет более четко, отточенно и никогда не говорит лишних слов. А вот Гагарин высказывал сомнение в необходимости автоматического раскрытия запасного парашюта… Во время одной из бесед с космонавтами, когда я рекомендовал им пройти катапультирование с самолета, Гагарин отнесся к этому предложению довольно неохотно.

Каманин, похоже, винил каждого из двух главных кандидатов в сходных ошибках при отработке катапультирования с самолета. Но на его окончательную рекомендацию, возможно, повлиял не контролируемый им фактор: по политическим причинам казалось предпочтительнее выбрать колхозного мальчишку, а не сына учителя. Впрочем, в его дневниках приведены более тонкие причины сделанного выбора:

Титов обладает более сильным характером. Единственное, что меня удерживает от решения в пользу Титова — это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полет… Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из 2–3 достойных сделать мировой известностью…

По-видимому, Каманин решил, что Гагарин способен совершить полет, состоящий из единственного орбитального витка. Титова он оставил в резерве для длительной и потому более трудной космической экспедиции, которую предполагалось осуществить в ближайшем будущем. Учитывая обстоятельства, Титов тогда вряд ли мог воспринимать это решение как похвалу.

Незадолго до своей роковой ошибки с Р-16 маршал Неделин построил на Байконуре деревянный домик — для разнообразия, чтобы на время отвлекаться от вечных тускло-коричневых бараков и устрашающе-функциональных бункеров. Это была открытая конструкция, скорее беседка, чем настоящее здание — деревянный пол, сводчатые проходы, декоративные решетки и колонны, премило выкрашенные белым и голубым. Поблизости журчал прохладный ручеек. В зимние морозы строение невозможно было приспособить для какой-либо разумной цели, удушающим летом — тоже, однако в апреле на несколько драгоценных недель степь расцветала и воздух наполнялся сладковатым ароматом полыни… Тогда летний домик отлично подходил для вечеринок.

В 1998 году седой шестидесятитрехлетний Герман Титов жаловался на печальное состояние домика. «Теперь там ветрено. Рядом росли вязы, но их срубили. Надо бы посадить новые, но никому до этого нет дела. Новых русских это не интересует. Для них космические полеты — просто бизнес. При Хрущеве космонавтика хотя бы развивалась. А при нынешних демократах все разваливается. Чему их только учит история? Безмозглые дураки, не понимают, что, когда они умрут, воспоминания о них тоже уничтожат. Не останется ни единого бугорка. Даже могилки не останется».