Похоже, на Земле не знали о трудностях с разделением, которые Гагарину пришлось перед этим пережить, и не понимали, почему он жалуется на чрезмерное вращение и перегрузки. Возможно, Гагарину не хватило времени объяснить подробнее; или же он осознавал, что ему не следует обсуждать неполадки с разделением по голосовой связи, чтобы не подслушали западные станции слежения. Переговоры Гагарина с Землей на завершающей стадии полета не опубликованы, однако историк Филип Кларк считает, что после того, как приборный отсек отделился, шар еще долго мог вращаться с невыносимой скоростью. Решение Гагарина катапультироваться пораньше не обязательно было вызвано паникой. Возможно, он считал, что вращение капсулы помешает отстрелу кресла, а значит, чем раньше он совершит попытку выбраться, тем лучше.
Во всяком случае, катапультирование и приземление Гагарина прошли гладко. Как только прогорели ракетные заряды кресла, раскрылся большой парашют, призванный замедлить его падение. Затем отделилось само кресло, как и было запланировано, и Гагарин стал более плавно снижаться — уже на собственном парашюте.
Когда на Байконуре утро, в Вашингтоне ночь. В 1:07 по североамериканскому восточному времени радарные станции США зафиксировали пуск ракеты Р-7, а пятнадцать минут спустя станция слежения на Алеутских островах обнаружила явные признаки прямых переговоров с космонавтом. Советник Белого дома по науке Джером Уиснер позвонил Пьеру Сэлинджеру, пресс-секретарю Кеннеди, и сообщил ему новость. Сэлинджер уже подготовил заявление, с которым предстояло выступить президенту. Несколько часов назад тот отправился спать с дурным предчувствием. Уиснер спросил, разбудить ли его, как только русские запустят свою ракету. «Нет, — устало ответил глава государства, — сообщите мне утром»9.
В 5:30 по вашингтонскому времени мир узнал об успешном приземлении Гагарина и его встрече. Один прыткий репортер позвонил на флоридский космодром НАСА и спросил, сможет ли Америка догнать русских. Руководитель пресс-службы Джон Пауэре по прозвищу Коротышка в тот момент как раз на несколько часов задремал на своей тесной служебной койке. Вместе со многими другими сотрудниками НАСА он вкалывал по шестнадцать часов в сутки, готовя астронавта Алана Шепарда к первому полету на аппарате «Меркьюри». Звонок телефона в предрассветной тишине вызвал у Коротышки раздражение и застал его врасплох. «Это еще что?! — проорал он в трубку. — Мы все спим!» Наутро газетные заголовки гласили: «Русские отправили человека в космос. Наша пресс-служба заявляет: США спят».10
Днем 12 апреля президент Кеннеди провел пресс-конференцию в Вашингтоне. Обычно на публике он был самоуверен и красноречив, но на сей раз, казалось, уверенности в нем поубавилось. Его спросили:
— Господин президент, один из членов конгресса сегодня заявил, что устал от вечного отставания США от русских в области космоса. Каковы наши перспективы, догоним ли мы их когда-нибудь?
— Все устали, а я больше всех. Дайте нам время. Сначала будут приходить дурные вести, но потом — хорошие. Надеюсь, мы будем осваивать другие сферы, в которых сможем стать первыми, и не исключено, что это принесет всему человечеству более долгосрочную выгоду. Но сейчас мы отстаем11.
Глава 7
Возвращение домой
Королев, Мозжорин и баллистики из ОКБ-1 точно знали, в каком направлении двинется шар Гагарина, ворвавшись в атмосферу и устремившись к Земле. Но они не знали, как далеко пролетит аппарат в этом направлении. ЭВМ Келдыша давали расчеты траектории лишь с точностью до нескольких километров. В бескрайнем космосе этого более чем достаточно. Однако для «Востока», возвращающегося на родину, эти километры были весьма существенны: одно дело — благополучно сесть в чистом поле, другое — проломить крышу и уничтожить всех, кто находится под ней. Маршрут возвращения «Востока» выбирали с большой тщательностью, постаравшись, чтобы на его пути оказалось как можно меньше зданий. В сценариях спуска предпочтение отдавалось обширным лугам, лесистым равнинам и полям.
В наши дни российские капсулы приземляются в бескрайних (и, как предполагается, необитаемых) степях Казахстана, не так уж далеко от того места, откуда они когда-то впервые взлетели. Хорошо отработанная процедура обнаружения аппарата и встречи экипажа осуществляется уже несколько десятилетий. А тогда, в 1961 году, Королев и его сотрудники, составлявшие план космической экспедиции, были не очень-то готовы сбросить своего Первого космонавта в никуда. Гагарин приземлился неподалеку от того района, где он, член Саратовского аэроклуба, когда-то впервые поднялся в воздух на стареньком Як-18. Точное место его посадки: Саратовская область, 26 километров к юго-западу от города Энгельса, возле деревни Смеловка.