Гагарин. Человек и легенда

Еще в июне 1962 года Главному Конструктору надоели бесконечные заграничные вояжи Первого Космонавта, и он, потеряв терпение, жаловался: «Гагарин и Титов потеряны для космоса». Он порицал Каманина, который не присматривал за ними как полагается. Каманин привычно сваливал вину на других, отмечая в дневнике: «В этих претензиях Королева сквозит горькая обида за замалчивание его роли в освоении космоса»2.

Королев в то время уже задумывался о «Восходе», разрабатывая амбициозные планы создания нового космического аппарата с необыкновенными возможностями — умением по команде менять орбиту, с миллиметровой точностью регулируя угол тангажа[20] и отклонение от курса, а что самое поразительное — способностью встречаться и стыковаться в космосе с другим кораблем, образуя более крупный комплекс. Новый аппарат предполагалось назвать «Союз». Конечно, проект стал непосредственным откликом на американский аппарат «Аполлон». Более того, общая конструкция «Союза», с приборным отсеком, расположенным сзади, с посадочным модулем посередине и отделяемым стыковочным блоком спереди, подозрительно напоминает ранний вариант «Аполлона», предложенный компанией «Дженерал электрик» и забракованный НАСА.

«Союз» — ключевой элемент в планах грядущего освоения Луны, но аппарат будет готов лишь через два года, а то и позже. А пока Константин Феоктистов, один из доверенных инженеров Королева и коллега Олега Ивановского, занимается разработкой «Восхода» с максимально возможной для человека скоростью, чтобы Королев сумел выполнить свою часть «договоренности» с Хрущевым. Кроме того, в это же время Феоктистов готовится полететь на «Восходе» в качестве первого космонавта-инженера; такую же подготовку проходят еще девять инженеров ОКБ-1, успешно прошедшие медкомиссию (впрочем, ее требования уже стали гораздо мягче). Возможно, такая «двойственность» стала для Феоктистова способом продемонстрировать веру в собственную работу, а может быть, так Королев отблагодарил его за быструю разработку «Восхода». Феоктистов был единственным в ОКБ-1, кто никогда не уступал Главному Конструктору, обсуждая технические вопросы. По упрямству и бесстрашию эти два человека были похожи. Им обоим довелось пережить тяжелейшие испытания. Пока Королев погибал в сибирском лагере, Феоктистов сражался в рядах Красной армии, а позже попал в плен к фашистам. После грубого допроса его поставили к окопу и открыли огонь. Он упал на груду трупов и, притворившись мертвым, прятался под ними до темноты, а затем выбрался и с трудом скрылся. После такого капсула «Восхода» ему была не страшна3.

После того как в отряде космонавтов появились такие многоопытные и знающие люди, как Феоктистов, у Гагарина оставалось все меньше шансов нагнать их в учебе и заработать право еще раз полететь в космос.

В промежутках между зарубежными поездками Гагарин старался как можно чаще посещать лекции для космонавтов, но нередко случалось так, что из аудитории его срочно вызывали исполнить ту или иную дипломатическую повинность. В 1963 году трон под Хрущевым зашатался, и теперь Гагарину удавалось выкраивать на занятия больше времени, так как он уже не был столь востребован. В марте 1964 года он поступил в московскую Академию имени Жуковского, прославленное учебное заведение, где всесторонне занимались авиацией и аэродинамикой; оно располагалось в изящном Петровском дворце на Ленинградском проспекте. Екатерина II построила этот дворец как своего рода гостевой дом для иностранных путешественников; в тех же стенах, снабженных бойницами, во время московского пожара 1812 года нашел временное пристанище Наполеон, а в начале 1960-х дворец стал необходимой остановкой для космонавтов на пути в космос: в академии разработали специальный курс, после которого выпускнику выдавался диплом «летчика-космонавта и инженера». Слушатели должны были изучать космос во всех его аспектах и написать дипломную работу по выбранному направлению, после чего защитить ее перед своими преподавателями. Космонавты всё больше напоминали своих американских соперников, которые также писали дипломные работы, чтобы получить нужную квалификацию для космических полетов. (В своем широко известном дипломе новобранец НАСА Базз Олдрин провел математические расчеты для космических «рандеву», тем самым заработав себе прочное место в рядах астронавтов.)

Во время учебы в академии Гагарин изо всех сил старался как-то выдвинуться, поэтому он выбрал в качестве темы дипломной работы не что-нибудь, а заветную мечту пилотируемой космонавтики — проект конструкции крылатого космического самолета многоразового использования. Алексей Леонов, проучившийся с ним несколько месяцев, вспоминает: «Он к себе очень строго относился. Я всегда поражался, как он усердно занимается, как тщательно готовит свою работу, как старается не отстать от других».