Гай Мэннеринг

на листок бумаги с заглавиями отдельных ее частей. Каждое новое положение, казавшееся вначале неясным и трудным, становилось, по мере того как проповедник все больше и больше воспламенялся, и отчетливым и живым.

Хотя проповедь эту и нельзя было назвать образцовой и безукоризненной, Мэннерингу редко приходилось слышать столь остроумные рассуждения и столь убедительные доводы в пользу христианства.

– Такими, должно быть, были те бесстрашные проповедники, – сказал полковник, выходя из церкви, – чьи яркие, хоть, может быть, и несколько необузданные дарования и создали Реформацию.

– И все же в этом почтенном человеке, которого я люблю не только из уважения к памяти его отца, но и за его личные достоинства, нет и тени той фарисейской гордости, которой, по-видимому, не был чужд кое-кто из ранних проповедников кальвинизма в Шотландии. Он и его коллега придерживаются разных точек зрения на некоторые церковные догматы, но они ни на минуту не забывают о взаимном уважении и в своих спорах чужды всякой враждебности. И тот и другой спокойны, последовательны, и все поступки их свидетельствуют о том, что это люди убежденные.

– А как вы смотрите сами, мистер Плейдел, на предмет их разногласий?

– Я-то, господин полковник, считаю, что честный человек может попасть в рай, даже не задумываясь над этими вещами; к тому же, inter nos215, я принадлежу к гонимой в

215 Между нами (лат.).

Шотландии епископальной церкви216. Теперь от нее уже ничего почти не осталось, но, может быть, это к лучшему.

Приятнее мне, конечно, молиться там, где молились мои предки, но ведь не буду же я осуждать пресвитерианские обряды за то лишь, что они не вызывают во мне этих воспоминаний.

На этом собеседники расстались до обеда. Судя по неудобному входу в жилище нашего адвоката, Мэннеринг ожидал, что его встретит более чем скромный прием. При дневном свете улочка выглядела еще мрачнее. Она была так узка, что соседи, живущие на противоположных сторонах, могли, высунувшись из окон, пожать друг другу руки; иные дома соединялись между собою крытыми деревянными галереями, которые совершенно загораживали проход. На лестнице была грязь; входя в квартиру, Мэннеринг поразился тому, до какой степени обшитый деревянной панелью коридор был узок и низок. Но библиотека, в которую его ввел старый, почтенного вида лакей, представляла собой полную противоположность тому, что можно было ожидать. Это была хорошая, просторная комната, где висели портреты знаменитых людей Шотландии кисти Джеймисона 217 , этого каледонского 218

Ван-Дейка. По стенам комнаты стояли шкафы с книгами –

лучшими изданиями самых избранных авторов и в первую очередь восхитительным собранием классиков.

216 Епископальная церковь – то есть англиканская церковь, утвердившаяся в Англии после реформации; в Шотландия восторжествовала кальвинистская реформация.

217 Джеймисон Джордж (1588? – 1644) – шотландская портретист, учившийся у Рубенса и Ван-Дейка.

218 Каледонский – шотландский (от древнего названия Шотландии – Каледония).

– Это мой рабочий инструмент, – заявил Плейдел. –

Адвокат, не знакомый с историей и с литературой, похож на самого заурядного каменщика, в то время как с этими познаниями он вправе уже называть себя архитектором.

Мэннеринг в это время любовался из окна изумительной панорамой. Оттуда виден был Эдинбург, рядом – море и форт с его островами, залив, обрамленный грядой Нортбервикских гор, а дальше, к северу, – изрезанные берега

Файфа, зубчатые очертания которых отчетливо выделялись на голубом небе.

Плейдел, терпеливо выждав, пока его гость насладится сполна этим зрелищем, заговорил с ним о деле мисс Бертрам.

– У меня была надежда, хоть и слабая, правда, – сказал он, – что мне удастся доказать ее неотъемлемые права на владение Синглсайдом, но все мои старания ни к чему не привели. Старая леди, конечно, была единственной владелицей этого поместья и могла располагать им по своему усмотрению. Нам остается только надеяться, что бес ее не попутал и она осталась верна своему прежнему решению.

Завтра вам надо быть на похоронах. Я известил ее поверенного, что вы приехали сюда представлять интересы мисс Бертрам, и вам будет послано приглашение; мы с вами увидимся попозже в доме покойной, где я буду присутствовать при вскрытии завещания. У этой старой грымзы на положении компаньонки, а вернее всего служанки, жила девочка-сиротка, какая-то дальняя родственница. Так вот, я надеюсь, что в старухе напоследок заговорила совесть и она все же постаралась чем-нибудь вознаградить бедняжку за то peine forte et dure219, которому она подвергала ее при жизни.

Явилось трое гостей, которых представили полковнику.

Это были люди неглупые, начитанные и к тому же веселые, и остаток дня прошел в приятной беседе. Мэннеринг просидел с ними до восьми часов вечера за бутылкой вина, поставленной хозяином, которая, разумеется, была magnum220.

Вернувшись в гостиницу, он нашел письмо с приглашением прибыть на похороны мисс Маргарет Бертрам из

Синглсайда, – хоронить ее должны были на кладбище

Грейфрайерс, а вынос тела был назначен на час дня.