Гайавата

Запасов пороха хватит, чтобы стереть с лица земли английское поселение, в таком случае останется только бетонный фундамент от строящегося дворца. Питер понимал мотивы королевы.

"Власть такая штука, если её никто не видит — её как бы и нет…" — подумал Питер.

Он и сам кое что сделал для зримого воплощения власти. Три английских скульптора сейчас ваяли монумент из десятков мраморных глыб. Это должны получиться метафорические старейшины, то есть безликие мужчины в традиционной одежде могавков, взирающие на город с высокого постамента. Двадцать мужчин и женщин, символизирующих единство племени, заключенное в Совете Старейшин.

Питер поймал себя на мысли, что по сути они создали Сенат. Старики разного племени и рода, как на заре римской республики, собирались и решали текущие вопросы. Правда деления на патрициев и плебеев ещё нет. Да и слишком поздно для деления, скоро мир изменится до неузнаваемости. Время будет бежать всё быстрее и быстрее, мир начнёт становиться всё меньше и меньше, а людей будет всё больше и больше. Прогресс остановит бессмысленную вражду, войны будут происходить всё реже, в конце концов перестав случаться. Мир двадцать первого века показал Питеру, что это возможно. Всю свою жизнь он жил под Дамокловым мечом, в шестидесятые его стране ракетами угрожал СССР, потом ему лично оружием угрожали вьетнамцы, но то была война. Затем случился развал страны комми, отношения улучшились, даже угроза глобальной войны ушла на второй план, что привело к состоянию относительного мира. Почти каждый житель США мог стать кем угодно, свобода, равенство, почти для всех. В двадцатом веке мир пережил две глобальные войны, в первой четверти двадцать первого, не случилось ни одной сравнимой. Локальные конфликты, истоки которых идут из прошлого века. По состоянию на 2018 год, если верить пропитой памяти Питера тех времен, миру было незачем воевать. Бравировать, угрожать — да, но по-настоящему воевать — бессмысленно. Фундаменталисты, прочие террористы, даже они уходили постепенно на второй план. Если во времена его молодости где-то нет-нет, но происходили конфликты, то во времена его преклонной старости, они случались изредка. А может он просто не слышал, так как жил в коробке из-под холодильника в Центральном Парке.

Если его народу удастся выдержать испытания судьбы, пронести свободу и независимость сквозь оставшиеся четыре века.

Но для этого придётся многое сделать, сейчас и потом. А пока нужно дождаться Эктора. Всё рано или поздно приходит в равновесие. Хаос нужно сеять…

*Османская империя. Стамбул. Дворец султана. 1590 год*

— …недоразвитый детеныш шакала! — султан Мурад III повалил Селима-пашу на мраморный пол тронного зала и принялся избивать скипетром. — Лучшая армия мира! У тебя была лучшая армия мира! Где мои янычары?! Почему ты проиграл?!

Селим-паша только смог освободиться от кампании в Балканах.

— Сиятельнейший господин… Сиятельнейший господин… — проговорил хрипло Селим Паша. — Мы одержали победу!

— Победу?! — багрово красный от ярости султан больно ударил его навершием скипетра по колену. — Да за такую победу тебе путь на кол! Где мои могучие янычары?! Почему ты проиграл?!

— Янычары уже не так сильны, как раньше, во времена ваших предков… — продолжил оправдываться полководец.

— Валить всё на недостаточную силу янычар — последнее, чего я ожидал от такого уважаемого моим отцом полководца! — замахнулся скипетром султан.

— Я нашел способ победить испанцев! — прикрылся полководец рукой, ожидая удара.

Но удара не последовало. Убрав руку, Селим-паша увидел заинтересованного султана.

— Сиятельнейший… — прошептал полководец. — Прибыл испанец, он гостит у меня в поместье…

Султан Мурад III продолжил заинтересованно смотреть на него, помахивая скипетром движениями кисти.

— Испанец… Предатель, перебежчик. — продолжил вдохновленный успехом Селим-паша. — Он прибыл из Нового Света, там есть ваш друг. Друг передал невиданное орудие, способное уничтожать корабли! Испанец показал мне его мощь!

— Так почему ты сразу не показал его мне?! — султан приблизился на шаг, замахиваясь скипетром.

— Сиятельнейший господин! Я не мог не проверить! Он мог быть шарлатаном! — в защитном жесте поднял руки полководец.

— Верно. Разумно. — кивнул султан, когда с него схлынула волна резко начавшего нарастать гнева.

— Но это орудие! Его можно применять и на суше! — Селим-паша начал немного успокаиваться. Главное теперь поддерживать этот огонёк интереса, тогда можно будет не опасаться скипетра. — Он называет её бомбической пушкой! В полых ядрах… содержится порох и чувствительная к удару субстанция! При ударе, субстанция зажигает порох и происходит взрыв! Старая телега в моём поместье, разлетелась в щепы и покалечила всех вокруг в сорока дунамах[75], а колесо пробило саманный сарай! Сиятельнейший, представьте, что эта бомба падает на палубу испанского галеона…

Султан вознес глаза к потолку, в красках представляя картину.

— Решено! — произнес он наконец. — Покажи мне эту пушку и испанца! Моли Всевышнего, чтобы меня впечатлила эта твоя пушка!