Гайда!

Аркаша обернулся, чтобы рассмотреть задавшего вопрос делегата. Им оказался пожилой, седовласый крестьянин с густой, такого же цвета, как и его волосы, бородой, которая книзу резко заострялась, из-за чего приобрела форму равнобедренного треугольника.

– Из Нового Усада мы, – ответил Гоппиусу тот. – Фамилие мое Белогузов, а зовут Митрофан Ильич.

– Так вот, Митрофан Ильич, хуже уж точно никому не будет, – заверил мужика и всех делегатов Женька и бодро, как хорошо заученный урок, растолковал значение непонятных им слов:

– Аннексия – это захват одним государством территорий другого государства, а контрибуция – это платежи, которые налагаются государством победителем на проигравшее в войне государство. Именно такой лозунг: «Мир без аннексий и контрибуций» – выдвигает на сегодняшний день партия большевиков.

– Правильный лозунг, – одобрил Белогузов, – только все равно не совсем понятный.

– Так что же вам еще не понятно? – растерялся Женька и даже слегка покраснел.

– Вот ты говоришь, без нексий этих…

– Аннексий, – поправил крестьянина Гоппиус.

– Да, один черт, – отмахнулся тот. – Не в названии дело. Как с землей-то будет, которую немец уже захватил? Он обратно ее отдаст, или как?

Женька покраснел еще больше и сделался похожим на ученика, не сумевшего ответить на дополнительный вопрос преподавателя. Аркаша даже почувствовал за него некоторую неловкость. Но Гоппиус быстро собрался и ответил старику:

– Этот вопрос будет решаться на переговорах о мире между правительствами всех заинтересованных стран. А для нас что сейчас самое главное? Прекращение надоевшей всем войны. Вы ведь хотите, чтобы она поскорее кончилась?

В зале раздался одобрительный гул, хотя вопрос был адресован только пожилому крестьянину.

– Ну, кто ж этого не хочет, – согласился с залом и Митрофан Ильич. – У меня у самого младшенький четвертый год воюет.

– Так тем более, – подвел итог Гоппиус и перешел к другому, не менее важному вопросу:

– Ну, а теперь обсудим Декрет о земле. «Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа» – так начинается этот важнейший для всех вас документ.

И тут Женька все по полочкам разложил. Получалось, что согласно новому декрету, все земли, принадлежавшие раньше царской семье, а также все помещичьи, церковные, монастырские земли вместе со всеми постройками, скотом и инвентарем будут конфискованы и безвозмездно распределены между крестьянами. При этом, земли рядовых земледельцев конфискации не подлежат.

Аркаша слушал, что говорил Гоппиус, и ушам своим не верил. Весной, после февральской революции, в уезде были случаи, когда мужики самовольно захватывали помещичьи земли. Кое-кому подобное самоуправство сходило с рук, но чаще всего за это наказывали. В любом случае, такие действия считались незаконными – об этом и в газетах писали. А тут – нате вам: забирайте все, делите, пользуйтесь! И ничего вам за это не будет, потому что все по закону. Новая власть дает добро.

«Слышал бы все это Гольдин, – подумал Аркаша, – никогда бы не сказал, что такая власть может рухнуть…»

5.

На письменном столе царил полный бардак. Тетради, учебники, листки бумаги, ручки, карандаши, циркули, линейки – все лежало вперемешку, без всякого порядка. Вообще, Аркадий особой аккуратностью не отличался: уж что-что, а раскладывать школьные принадлежности по стопочкам, как это делала Таля, не любил. Но такого беспорядка, как сегодня, он все-таки раньше не допускал. Просто сегодня его, как говорит тетя Даша, лень-матушка обуяла. А разленился он потому, что день какой-то совсем уж скучный выдался – ничего интересного!

Из училища отпустили после второго урока, что в последнее время никого уже не удивляло. Когда вышли с ребятами на улицу, еле устояли на ногах от сильного, пронизывающего ветра, с огромной скоростью гнавшего по обледеневшей дороге холодные, колючие хлопья снега. Утром ничего подобного не было – так, наблюдалась легкая поземка. В общем, на улице в такую погоду делать нечего.

Еще в училище Аркаша подумывал о том, что после занятий не мешало бы сходить в большевистский клуб – может, новости какие важные появились. Но из-за ненастья решил из дома не выходить.

Мальчик поднял глаза на висевшую над столом книжную полку и подумал, что самое лучшее, чем можно сейчас заняться, – что-нибудь почитать. Но сначала все-таки нужно навести порядок на столе. Он быстро собрал все ручки, карандаши и линейки, засунул их в жестяную коробку из-под печенья и поставил ее на один край стола. Рядом нашлось место для чернильницы. Потом он сложил в одну стопку все тетради и учебники и положил их на другую сторону столешницы.

Прежде чем пристроить куда-нибудь школьный дневник «Товарищ», в котором Аркаша ежедневно делал короткие записи о том, что произошло за минувший день, он перелистал несколько последних страниц. Судя по записям, за всю неделю ничего интересного не случилось. Ну что это за события – «не было рисования», «были пустые уроки», «играли в шахматы»?