Гайдзин

— Иоганн, — спросил сэр Уильям ледяным тоном, — как вы считаете, нельзя ли расценить сие послание как необычайно грубое, невежливое и совершенно гнусное?

— Полагаю, примерно так оно и есть, сэр Уильям, — осторожно проговорил швейцарец.

— Ради самого Христа, я потратил целые дни, споря, угрожая, недосыпая по ночам, пересматривая все заново, пока они не поклялись головой сёгуна, что мы встретимся с ними пятого ноября, шестого — с сёгуном, и вот вам пожалуйста! — Сэр Уильям одним глотком опрокинул содержимое бокала себе в рот и поперхнулся, после чего отводил душу пять минут кряду на английском, французском и русском, пока все остальные, восхищенно раскрыв глаза, внимали его живописнейшим ругательствам.

— Совершенно справедливо, — заметил адмирал. — Тайрер, налейте сэру Уильяму ещё джина.

Тайрер мгновенно подчинился. Сэр Уильям извлек платок, высморкался, взял понюшку табаку, чихнул и высморкался ещё раз. — Чума на них всех!

— Что вы предлагаете, сэр Уильям? — спросил адмирал, заботясь, чтобы его лицо не выдало восторга, который он испытывал, наблюдая за новым унижением своего противника.

— Естественно, я отвечу без промедления. Пожалуйста, прикажите флоту отбыть завтра в Эдо и обстрелять из пушек те портовые постройки, которые я укажу.

Голубые глаза адмирала прищурились.

— Думаю, нам стоит обсудить это наедине. Джентльмены! — Тайрер и Иоганн тут же повернулись, чтобы выйти.

— Нет, — жестко ответил сэр Уильям. — Иоганн, вы можете идти и, прошу вас, подождите за дверью. Тайрер — мой личный помощник, он останется.

Шея адмирала покраснела, но он не сказал ни слова, пока дверь не закрылась.

— Вам прекрасно известна моя точка зрения на бомбардировку. Пока не прибудет приказ из Англии, я-не-отдам-такого-приказа, если только меня не атакуют.

— Ваша позиция делает переговоры невозможными. Сила исходит только из жерл наших пушек, ни из чего более!

— Я согласен, мы расходимся с вами лишь во времени.

— Это мне решать, когда момент настал, а когда нет. Хорошо. Если так, то будьте добры, прикажите произвести небольшую канонаду, двадцать ядер по целям, которые я укажу.

— Чёрт побери, нет! Или я не ясно выразился? Когда прибудет приказ, я спалю всю Японию, если понадобится, но не раньше.

Сэр Уильям вспыхнул.

— Ваше нежелание содействовать политике Её Величества даже в самых мелких вопросах не поддается описанию.

— А мне кажется, что подлинная проблема заключается в стремлении некоторых лиц к самовозвеличиванию. Какое значение могут иметь несколько месяцев? Никакого, кроме осмотрительности!

— Осмотрительность может идти к черту, — сердито отрезал сэр Уильям. — Разумеется, мы получим инструкции действовать так, как, я повторяю, я и советую! Вот тянуть время — это действительно неосмотрительно. С завтрашней почтой я направляю просьбу о замене вас офицером, который более вас настроен блюсти интересы Её Величества и подготовлен к сражениям!

Адмирал побагровел. Лишь очень немногие знали, что за всю свою карьеру он ни разу не участвовал ни в одной стычке ни на суше, ни на море. Когда дар речи вновь вернулся к нему, он сказал:

— Это, сэр, является вашим правом. Тем временем, пока не прибудет моя замена или ваша, я командую вооруженными силами Её Величества в Японии. Доброй ночи, сэр. — Дверь с треском захлопнулась за ним.

— Грубый чурбан, — пробормотал сэр Уильям и тут, к своему удивлению, заметил Тайрера, стоявшего чуть позади, где он не мог его видеть, и парализованного этой словесной перепалкой. — Вам лучше держать рот на замке. Этому-то вас обучили?

— Да, сэр, безусловно, сэр.

— Хорошо, — сказал сэр Уильям, откладывая на потом мысли о гордиевом узле, в который сплелись бакуфу, родзю и непреклонность адмирала. — Тайрер, налейте себе шерри. Судя по вашему виду, вы в нем нуждаетесь, и вам, наверное, стоит присоединиться к нам за ужином, раз уж адмирал отклонил мое приглашение. Вы играете в нарды?

— Да, сэр, благодарю вас, сэр, — кротко ответил Тайрер.

— Да, пока не забыл, что это ещё там за драка, о которой я слышал? Ваш ручной самурай против британской армии?

Тайрер пересказал ему детали и принятое им решение, но умолчал об угрозе своего сэнсэя раздобыть мечи, чувствуя себя ещё более виноватым от того, что скрывал факты от посланника.

— Я бы хотел удержать его, с вашего согласия, разумеется. Он очень хороший учитель, и думаю, будет нам весьма полезен.

— Сомневаюсь в этом, и гораздо важнее, чтобы у нас здесь больше не возникало подобных осложнений. Невозможно предугадать, что ещё выкинет этот парень, он вполне может оказаться гадюкой в нашем гнезде. Я приказываю ему покинуть миссию завтра же.

— Но сэр, он уже дал мне кое-какую очень ценную информацию. — Тайрер почувствовал внезапный прилив отчаяния и выпалил. — Например, он сообщил мне, что сёгун всего лишь мальчик, ему едва исполнилось шестнадцать, и он просто кукла в руках бакуфу, а настоящая власть принадлежит их императору — он несколько раз называл титул микадо, — который живет в Киото.

— Боже Всемогущий! — взорвался сэр Уильям. — Неужели это правда?