Гаити вздрогнет еще раз!

Туманов пересказал то, что совсем недавно услышал от Локиса. Гринев слушал не перебивая. Когда же полковник закончил, он вопросительно посмотрел на него.

— Что думаешь предпринять?

— А что я могу предпринять, Паша? — Туманов понял, что разноса не будет, и позволил себе говорить по-домашнему. Когда они оставались одни, то Гринев позволял ему это. — Что мне думать, если до сих пор понятия не имею, зачем моих парней отправили на этот чертов Гаити?

Генерал побарабанил пальцами по столу, что-то обдумывая.

— Я не могу тебе рассказать, в чем состоит суть задания. Это совершенно секретная информация… Приказать свернуть операцию я тоже не могу, не в моей власти. Однако ситуация, как я понял, в любой момент может выйти из-под контроля. Так?

— Совершенно верно, — подтвердил Туманов.

Генерал опять задумался. Потом он снял трубку, видимо, приняв какое-то решение.

— Товарищ Гулин? Генерал Гринев… Вы можете зайти ко мне? Да, срочно и очень важно… Жду.

Закончив разговор, он мельком бросил взгляд на Туманова и пробурчал:

— Ну, что смотришь? Думаешь, раз я генерал, заместитель начальника разведки всей страны, то всемогущий, как Господь Бог? Черта с два, Миша! Ни хрена не всемогущий! Такой же, как и ты, смертный…

— С чего ты взял, что я считаю тебя всемогущим? — пожал плечами Туманов. — Никогда так не думал…

— Не ври ты, думал, — хмыкнул Гринев. — Вот теперь сам убедился, что и надо мной есть начальство. А еще есть секреты, которые мне доверяют под отдельную расписку…

В дверь кабинета кто-то осторожно постучал, и она почти сразу же открылась. В кабинет вошел невысокий мужчина около пятидесяти лет, с большой лысиной и совершенно невыразительным лицом. Одет «товарищ Гулин» был в гражданский костюм импортного пошива.

Подойдя к столу Гринева, он, не спрашивая разрешения, сел на стул и вопросительно посмотрел на генерала.

— Обстановка на Гаити изменилась, — деловито заговорил Гринев, — ваш Консультант тяжело ранен, мои люди не понимают, что они должны делать, надо срочно принимать какое-то решение. Я предлагаю посвятить разведчиков в суть их задания. Тогда они смогут его выполнить.

Мужчина задумчиво погладил лысину.

— Вы же понимаете, Павел Алексеевич, — тихим голосом заговорил он, — я хоть и руководитель всей операции, но такие вопросы должны решаться коллегиально…

— Некогда решать коллегиально, — жестко перебил его Гринев, — там гибнут люди. Кроме того, кто-то еще охотится за изделием. А это значит, что пока вы будете совещаться, а наши разведчики сидеть без дела, этот «кто-то» может запросто найти изделие, и тогда…

— Послушайте… — начал было Гулин, но генерал опять не дал ему договорить.

— Нет, это вы меня послушайте. — Голос Гринева зазвенел металлом. — Вы просили оказать вам содействие в поиске и эвакуации некоего изделия…

Генерал скосил глаза на Туманова, который внимательно слушал разговор, но не вмешивался в него.

— …Так вот, оказать содействие и отправить людей на убой, это две разные вещи. Если вы не принимаете моего предложения, то предложите свой вариант. А если у вас его нет, значит, я отзываю своих людей. Кстати, один из них ранен, а второй убит.

Гулин многозначительно помолчал, взвешивая все «за» и «против». Потом медленно поднял глаза на генерала, затем перевел взгляд на Туманова.

— Хорошо, генерал, — проговорил он веско. — Я сделаю то, о чем вы просите, но в случае, если информация об «изделии» станет известна третьим и даже четвертым лицам, вся ответственность за это ложится на вас.

— Ничего, как-нибудь отвечу, — пообещал Гринев.

И тут Туманов вдруг понял, что оба они — и Гринев, и Гулин — блефуют друг перед другом. Первый не мог без особого распоряжения отозвать десантников с Гаити, а второй, имея полномочия и возможность рассказать, что нужно разведчикам на разрушенном острове, пытался запугать генерала возможной ответственностью.

— Ваши разведчики, полковник, должны были найти и вернуть в Россию оставленный на Гаити ядерный боезаряд, — начал рассказывать Гулин. — Его… м-м-м, потеряли во время Карибского кризиса. Точнее сказать, не совсем потеряли. Наш друг команданте очень хотел иметь у себя в наличии увесистую дубинку, чтобы грозить ею Америке. А Никита Сергеич жаждал шантажировать Штаты. Поскольку их желания совпадали, сделка была заключена. Но Кастро — человек осторожный, поэтому не рискнул хранить ядерные заряды на своей территории и спрятал их где-то на Гаити. Как он договаривался с тамошними властями — никто не знает. Да и договаривался ли вообще. Словом, темное это дело…

— Что за бред? — не выдержав, вмешался в разговор Туманов. — Насколько мне известно, Гаити была тогда подконтрольна Соединенным Штатам.