Галактический следопыт

«Ха! Коварный, смышленый хищник — уже почти разумное существо. Мы убеждаем эрджинов в том, что служить наездникам-ульдрам сытнее, чем вечно голодать, добывая скудное пропитание в пустыне. А еще лучше и легче — жить на хлебах у пришлых богачей в Оланже».

«Так вы умеете с ними общаться?»

Моффамед возвел очи к небу: «В какой-то мере».

«Телепатически?»

Жрец нахмурился: «Мы не владеем этим искусством в совершенстве».

«Гм. В Оланже есть влиятельное общество, желающее прекратить порабощение эрджинов. Что вы об этом думаете?»

«Чепуха. Если бы эрджины не шли в услужение, от них не было бы никакой пользы. За обученных особей мы получаем добротные колеса, подшипники, металлические компоненты. Торговля выгодна всем — и продавцам, и покупателям, и товару».

«Но разве это не безнравственно — продавать в рабство собратьев по разуму, сознающих свое положение?»

Моффамед воззрился на Глиссама в замешательстве: «Ахариссейо благословляет наш труд».

«Я хотел бы посетить ваши лаборатории, лагеря — как бы они не назывались. Это можно устроить?»

Жрец отозвался коротким смешком: «Ни в коем случае. Вот уже возвращаются ваши друзья».

Джемаз и Кургеч подошли к степному йолу. Моффамед осторожно приветствовал их: «Корабль рвется в сорайю. Дует попутный ветер — время уезжать».

«Да-да, очень хорошо, — отозвался Джемаз. — Но как мы найдем Полиамеда?»

«О Полиамеде лучше забыть. Он далеко. Как все пришлые, вы напрасно беспокоитесь о бренных аспектах бытия».

«Увы, мы тоже несовершенны. Так где же Полиамед?»

Жрец небрежно отмахнулся: «Не могу сказать. Не знаю».

Кургеч наклонился и вгляделся в бледно-карие глаза шамана. Лицо Моффамеда обмякло. Кургеч тихо сказал: «Ты лжешь».

Жрец разгневался: «Оставьте ваши фокусы! Здесь, в Пальге, синяя магия запрещена. Мы тоже не лыком шиты, умеем постоять за себя!» К Моффамеду, однако, тотчас же вернулось привычное самообладание: «Я всего лишь пытаюсь предохранить вас от беды. Знамения угрожающи, дуют обманчивые ветры. Ютер Мэддок поплатился за дерзость, а теперь вы намерены повторить его ошибку. Мой долг — найти выход, устраивающий все стороны. Что в этом удивительного?»

«Ютера Мэддока убил ульдра, — возразил Джерд Джемаз. — Насколько мне известно, между его безвременной кончиной и его поездкой в Пальгу нет никакой связи».

Моффамед улыбнулся: «На вашем месте я не стал бы делать поспешные выводы».

«Допустим, какая-то связь существует. Так или иначе, нам не нужен помощник, готовый при всяком удобном случае вставлять палки в колеса. Решай, на чьей ты стороне».

«В ваших интересах немедленно вернуться в Алуан. Это самый лучший совет, какой я могу вам дать».

«Какую опасность ты предвидишь? Пальга славится безмятежностью».

«Нельзя противиться шренку, ни в каких обстоятельствах, — назидательно произнес жрец. — Трагические деяния шренков всех нас избавляют от искушения».

Глиссама осенило: вчерашний кошмарный имбецил был шренком. Как следовало понимать слова Моффамеда? Как упрек или как уклончивую угрозу?

«С болью и скорбью несут они тяжкое бремя, — продолжал нараспев шаман. — Обида, причиненная одному, влечет за собой несоразмерную месть остальных».

«Нас это не касается, — отрезал Джемаз. — Скажи, где прячется Полиамед, и мы отправимся в путь».

Эльво Глиссам сосредоточенно смотрел в небо. Моффамед вздохнул: «Езжайте по торному перегону на северо-восток. Сверните на третью колею — она повстречается на третий день. Следуйте по ней четыре дня до лесов Аллубана. Там, у белого столпа, вызовите Полиамеда».

«Очень хорошо. Ты приготовил наши отвороты?»

Моффамед постоял, помолчал, потом повернулся и ушел. Через пять минут он вернулся с корзиной: «Это могущественные талисманы. Желто-зеленый отворот предохранит ваш йол от любой напасти. Оранжевые отвороты с белыми и черными лентами гарантируют личную безопасность — всегда носите их с собой. Да сопутствует вам ветер удачи и радости, если на то будет воля Ахариссейо».

С этими словами Моффамед покинул стоянку парусных фургонов.

Эльво, Кургеч и Джерд Джемаз взобрались на палубу йола. Джемаз запустил вспомогательный двигатель, и йол выехал на просторы сорайи. С юга дул порывистый муссонный бриз. Эльво сел у штурвала, а Кургеч и Джемаз подняли кливер, грот и бизань: йол резво покатился по плотному упругому соуму[52]. Эльво откинулся на спинку сиденья, взглянул на небо, на плывущие по ровной прерии тени облаков, на уменьшающиеся за кормой постройки станции № 2. Свобода! Открытый всем ветрам бесконечный простор, сорайя! Поистине, вольная жизнь ветроходов заслуживала восхищения.

Джемаз поставил паруса по ветру — степной корабль припустил вперед со скоростью, по приблизительной оценке Глиссама составлявшей не меньше пятидесяти километров в час.