Галактика 1995 № 2

Она удобно устроилась на плоском камне, зажмурилась и стиснула лицо ладонями, сплетая незримую паутину поиска. Это походило на прежнюю охоту, но теперь с иной целью. Ее сознание расширялось наподобие кругов на воде, истончалось, охватывало окружающее — как это получалось она не ведала и не хотела знать — просто чувствовала мрак и холод наплывающих пространств. Пусто, пусто… И снова немое забвение подземелий. Ни души.

Ратмир кашлянул и ее удивительное состояние исчезло. Она недовольно открыла глаза.

— Думал — спишь, — сотник извиняюще улыбнулся. На его лице играли причудливые тени и блики от дрожащего пламени.

— Ощутила кого-нибудь?

— Только тебя? Бесполезно — никого.

— Подкрепись, — он разделил последнюю порцию еды и дал Агнии большую половину. Она молча съела.

— Попробуй снова, сестренка.

И вновь нематериальная паутина концентрически раскинулась вокруг нее — словно миллионами чутких нервных пальцев она ощупывала каждый проход. Ни искры разума, безмолвно, одиноко — и вдруг ей почудилось эхо мысли. Это была лишь искра надежды, но и ее оказалось достаточно, чтобы вдохновить и прибавить сил. Да, несомненно в нижнем штреке кто-то двигался, оттуда ощущались любопытство, целенаправленность, обрывки мыслей. Она напрягла свое сознание и осторожно, боясь вспугнуть, прикоснулась им к чужому мозгу. Теперь спроектировать на него побуждение, которое тот принял бы за собственное. К примеру, так: «Почему бы не отправиться в зал со сталактитами и сталагмитами? Просто необходимо, потому что нужно. Решено».

Она не удивилась, почувствовав усиление чужого психического импульса — незнакомец приближался. Уже можно его не контролировать — мысленное внушение достаточно мощно для продолжительного действия. Похоже, предсмертный дар бабушки Льезе продолжает расти.

Она «отключилась» и вновь увидела чуть тлеющий факел, пляшущие тени на стенах, сидящего Ратмира.

— Ну? — с надеждой поинтересовался он.

— Топает. Наверно, отверг — какой-то неестественный.

— Лишь бы знал выход. Коптилка наша совсем зачахла.

Он вытащил нож, Агния — последнюю стрелу. Разговаривать было не о чем, во внезапно наступившей абсолютной темноте не хотелось даже думать. Скоро обостренным чутьем они почувствовали постороннего, хотя не слышали ни звука. Ей показалось, что весовит усмехается, но она не поручилась бы.

В незаваленной штольне мелькнул бледный рассеянный свет, снова мерцание — и они увидели маленького плотного человечка с черными блестящими глазами, двигавшегося с поразительной для его комплекции легкостью. Зеленый камзол, красные бархатные штаны, сизая борода от оттопыренных ушей до широкого кожаного пояса с подвешенным почти игрушечным топориком.

— Гном, — хмыкнул весовит, опуская нож.

Коротышка вздрогнул, чуть не выроня факел, и тут же церемонно поклонился. Его глаза встревожено перебегали с одного лица на другое.

— Да, а кто вы?

От девушки не укрылись его полный жгучего любопытства взгляд и рука, дернувшаяся к оружию.

— Паломники к святым местам, — смиренно поклонилась она. — Надеемся на приют и гостеприимство.

— А господа паломники знают, куда их занесло?

— А куда? — удивился Ратмир.

Гном похмыкал в бороду:

— Туда же, куда и меня. Чего я здесь забыл? Наваждение. А вы, случаем, не акробаты? Скушно у нас.

— Увы, но кое-какие фокусы знаем.

— Это и мы умеем — сами убедитесь… Значит, к святым обителям?

— В храм Атланов, — уточнил весовит, внимательно изучая крепыша. Тот быстро отвел глаза с мелькнувшим странным выражением и тут же приветливо улыбнулся, ощерив кривоватые зубы.

— Тогда вы малость заплутали. Не погостите ли у нас?

— Охотно, — чопорно поклонился Ратмир.

— В таком случае не отставайте. И опустите самострел — не то попортите мой камзол. Было бы обидно.

Он развернулся и пошел вниз в расступающуюся темноту. «Паломники» переглянулись и двинулись следом.

— Зачем в гости? — горячо зашептала охотница. — Пусть проводит в храм. Ведь спешим.

— Разве? А провиант, оружие, факелы? Отдохнем в конце концов.

— Не нравится мне провожатый.

— С маленьким народцем надо всегда держаться начеку, тем более в их логове.

Агния вздохнула и замолчала, почувствовав под ногами ряд ступенек. Штольня уже не понижалась, расширилась и как-то неожиданно превратилась в туннель, освещаемый прикрепленными к стенам гнилушками. Шаги гулко разносились под крутыми сводами, навстречу никто не попадался, хотя чудились насмешливые взгляды, шорохи, шепот. Ей стало казаться, что весь мир навсегда превратился в пустой бесконечный холодный туннель.

Они вошли в неожиданно открывшуюся в стене узкую щель и оказались в другом, более широком, со множеством закрытых дверей, из-за которых доносились голоса, песни, звон посуды и оружия.

Маленький проводник толкнул одну из них и, полуобернувшись, улыбнулся одними губами:

— Вы в Подгорье, запретном для чужих, но не бойтесь, я с вами.