Галантные дамы

Однако, когда она овдовела, немало придворных — притом из числа самых проницательных дам и сеньоров, каких я знавал, — предсказывали, что король по возвращении своем из Польши женится на ней, хотя она и приходилась ему невесткой: ведь он мог добиться разрешения Папы, всемогущего в этих делах, особенно когда шла речь о великих мира сего и о благе государственном, каковое из подобных союзов проистекало. Много приводилось доводов в пользу предполагаемого брака — перечислять их все не мое дело, я оставляю это на откуп тем, кто рассуждает о более возвышенных материях. Но одной причины не обойду: таковой союз мог быть данью признательности за те благодеяния, что оказал королю император при его отъезде из Польши во Францию: ведь нельзя сомневаться, что, пожелай отец царственной вдовы измыслить хотя бы самомалейшее препятствие его возвращению, тот не смог бы ни выехать из польских земель, ни добраться хотя бы до границ Французского королевства. Поляки страстно желали задержать его — и ему пришлось бежать, не попрощавшись с ними; да и немцы спали и видели, как бы его полонить, как то когда-то произошло со славным Ричардом Английским по его возвращении со Святой земли, о чем мы сейчас можем прочесть в хрониках. А захватив польского беглеца, немцы могли удержать его в плену и заставить выплатить выкуп, а то и поступить с ним куда хуже, ибо после праздника святого Варфоломея они точили на него зуб, по крайней мере принцы протестантской веры. Но тот по своей доброй воле и без всяких церемоний поспешил прибегнуть к покровительству императора, принявшего его весьма милостиво и с почтением, выразив ему дружеское расположение, как брату, и задавая в честь его пиры и празднества; а продержав его у себя несколько дней, сам проводил гостя, пробыв с ним в дороге день или два, и дал ему на весь путь по своим землям весьма крепкую охрану, благодаря чему тот смог добраться до Каринтии, а оттуда до пределов венецианских владений — и уже из Венеции попасть в собственное королевство.

Вот чем король был обязан императору, а отсюда многие, как я уже говорил, предполагали, что он пожелает воздать за добро, завязав более тесные узы. Но по пути в Польшу он встретил в Бламонте, что в Лотарингии, мадемуазель Водемон, Луизу Лотарингскую — одну из самых прекрасных, добросердечных и совершенных принцесс христианского мира; нескольких его жарких взглядов в ее сторону оказалось достаточно, чтобы сердце его воспламенилось настолько, что, до поры скрывая свой замысел, он не остыл и за время пребывания в Польском королевстве; а по возвращении своем, уже из Лиона, отослал в Лотарингию господина де Гуа (одного из своих любимцев, впрочем вполне достойного монаршьего благоволения), где тот предложил, а там и подписал от королевского имени брачный договор, что, как вы сами понимаете, не составило ему большого труда: отцу невесты выпадала ни с чем не сравнимая честь сделаться зятем властителя Франции, а дочери — его супругой. Но о ней речь пойдет в ином месте.