Галилей и отрицатели науки

Еще один англичанин, астроном сэр Уильям Лоуэр, которого весть об открытиях нашла даже в Юго-Западном Уэльсе (что свидетельствует об успехе просветительской кампании), 11 июня 1610 г. отправил еще более восторженное письмо астроному Томасу Хэрриоту, где писал: “Представляется мне, что усердный Галилеус совершил больше своим тройным открытием [имеются в виду горы на Луне, различение отдельных звезд в Млечном Пути и спутники Юпитера], чем Магеллан [португальский исследователь Фернан Магеллан], когда открыл проходы в Южное море, или голландцы, заедаемые медведями на Новой Земле”. Здесь он имел в виду голландского мореплавателя Виллема Баренца с командой, судно которого село на мель в районе арктического архипелага Новая Земля в 1596–1597 гг. во время поисков Северо-Западного прохода.

Во Франции на поминальной службе в долине Луары по усопшему королю Генриху IV 6 июня 1611 г. студенты продекламировали стихотворение, озаглавленное “Сонет на смерть короля Генриха Великого и на открытие некоторых новых планет, или звезд, блуждающих вокруг Юпитера, совершенное в этом году Галилео Галилеем, знаменитым математиком великого герцога Флорентийского”. Король, которого годом ранее заколол религиозный фанатик, не сподобился увидеть открытия собственными глазами. Его вдова королева Мария Медичи (на тот момент регентша при своем сыне, короле Людовике XIII), послала известие во Флоренцию, желая получить одну из “подзорных труб Галилея”. К сожалению, первый доставленный ей инструмент был не особенно высокого качества, что свидетельствовало, как трудно было Галилею делать превосходные телескопы. Лишь в августе 1611 г. Галилей сумел предоставить королеве приличную подзорную трубу, сразу же ее восхитившую. Посол великого герцога Маттео Ботти писал из Франции:

Презентовав Ее величеству королеве ваш инструмент, я продемонстрировал ей, что он намного лучше другого, присланного ранее. Ее величеству он очень понравился, и она даже преклонила колено на землю, в моем присутствии, чтобы лучше видеть Луну. Она была им бесконечно обрадована и очень польщена приветствием, переданным мною от вашего имени, что сопровождалось многими дальнейшими хвалами не только с моей стороны, но и от Ее величества, демонстрирующей, что знает вас и восхищается вами, как вы того заслуживаете[108].

В Италии семья Медичи получила стихотворения об открытиях от ряда поэтов-иезуитов. В некоторых, чрезмерно льстивых, Галилей сравнивался с Атласом, мощь которого даже небеса заставила явить новые звезды. Венецианский поэт и стеклодел Джилорамо Маганьяти также написал несколько строф в брошюре “Поэтическое размышление о Медицейских звездах”, описывающих достославность открытий Галилея:

Но ты, о Галилей Эфирный,
Пересек безграничные недостижимые поля
И погрузил плуг любопытства
Странствующего духа в вечную синь;
Растревожив золотые облака небес,
Ты открыл новые небесные тела и новые светила

[109].

Пожалуй, самую впечатляющую дань уважения преподнес Галилею его друг, художник Чиголи, которому папа Павел V поручил создать купольную фреску в капелле Паолина церкви Санта-Мария-Маджоре. “Вознесение Девы Марии”, выполненное между сентябрем 1610 г. и октябрем 1612 г., изображает Богоматерь стоящей на Луне[110]. Поразительным элементом этой фрески является то, что Чиголи написал Луну не гладкой сферой без единого пятнышка, а точно так, как она выглядит в рисунках Галилея, показывающих, что он увидел в телескоп[111] (см. вклейку, илл. 5).

Вера в науку

В эпической поэме “Энеида” Вергилий призывает: “Верьте тому, кто смог доказать. Верьте знатоку”. Действительно, в какой-то момент экспертные подтверждения наблюдений и открытий Галилея стали поступать от других астрономов, и ценность того, что увидел новый Колумб ночного неба, уже не могла ставиться под вопрос. В сентябре 1610 г. и Кеплер в Праге, и венецианский купец, астроном-любитель Антонио Сантини увидели спутники Юпитера. Кеплер пользовался телескопом, который Галилей послал Эрнсту Баварскому, курфюрсту-архиепископу Кёльнскому, а Сантини – самодельным. Позднее той же осенью астрономы Томас Хэрриот в Англии, Жозеф Готье де ла Валетт и Никола-Клод Фабри де Пейреск во Франции также заметили четыре Медицейские звезды. Астроном Симон Майр независимо открыл их в Германии.