Галилей

Даже люди, расположенные к Галилею, не принимали особенно всерьез этих его занятий. Как будто основная их цель заключалась в том, чтобы «вырвать» прибавку к жалованью! Лоренцо Пиньория писал 31 августа из Падуи: «Новости у нас только такие: выздоровление светлейшего дожа и перезаключение договоров с преподавателями университета, среди коих синьор Галилей добыл тысячу флоринов пожизненно с помощью, как говорят, зрительной трубы, подобной той, которую из Фландрии прислали кардиналу Боргезе. Здесь такие трубы тоже видели, и действительно они дают хороший результат».

Во Флоренции не знали, как реагировать на противоречивые сообщения. Одни верили, что Галилей добился огромного успеха, другие, смакуя, пересказывали всякие басни. Донесения Бартоли создавали еще большую путаницу. Тот с Галилеем не встречался, зрительной трубы его не видел и довольствовался слухами. Некий француз, сообщал Бартоли, продает в Венеции подобные трубы за несколько цехинов, уверяя, будто это его собственный «секрет», а вовсе не Галилея. Здесь чуть ли не каждый очковый мастер объявляет себя их «первым изобретателем». Однако качество продаваемых труб весьма низко.

Бартоли велели купить для Козимо хороший инструмент, но он не мог выполнить приказа: трубы были дешевы и плохи. Говорят, что хороши только те, доносил Бартоли, которые сделаны самим Галилеем.

Из Флоренции Галилея осаждали просьбами прислать зрительную трубу собственного изготовления. Козимо очень рад его успехам и жаждет как можно скорее получить чудодейственный инструмент!

В середине октября 1609 года Галилей поехал во Флоренцию. Пробыл он там недолго, но приемом остался доволен. Великий герцог, его родственники и приближенные были трубой восхищены.

Козимо вместе с Галилеем наблюдал Луну. Горы на Луне? Разглядеть их Козимо отчетливо не удавалось, но тем не менее от инструмента он получил большое удовольствие.

Галилей торопился обратно: в университете начинался учебный год. Уже после его отъезда Бартоли наконец прислал купленную в Венеции трубу, и тогда многие при дворе смогли убедиться, что она не идет ни в какое сравнение с Галилеевым инструментом.

ГЛАВА ПЯТАЯ ПЕРВЫЕ КАПЛИ ЦИКУТЫ

Учебный год начался с неприятностей. В отношении к нему коллег по университету чувствовалась явная напряженность. Неужто виной тому зависть? Удвоенное жалованье, которое он будет получать через год? После успеха в Венеции он все чаще сталкивался с проявлением вражды.

Еще весной он обращался к попечителям с жалобой на профессора медицины Аннибале Бимбьоло. Статутами было установлено, что математику читали после других лекций, дабы могли присутствовать и медики, и философы.

Раньше Бимбьоло читал в назначенные ему часы, а потом перенес занятия на более позднее время. Студенты-медики, которым нельзя было не слушать Бимбьоло, стали пропускать лекции Галилея. А ведь он, Галилей, уже семнадцать лет преподает в этом университете, и никто не старался ему мешать!

Тогда порядок был восстановлен, а сейчас Бимбьоло снова принялся читать в часы, отведенные Галилею. И — поразительное дело! — это пренебрежение к статутам не встречало со стороны коллег ни малейшего осуждения, словно их радовало, что аудитория, где читал Галилей, оставалась полупустой.

Он снова был вынужден просить попечителей о вмешательстве. Семейные дела тоже не радовали. Разлад с Мариной становился все глубже. Больше десяти лет они жили вместе, но счастливой жизнь назвать было нельзя. Все чаще приходила мысль, что им необходимо расстаться. Марину не пугала такая перспектива. Детей воспитают родственники Галилео, а сама она достаточно привлекательна, чтобы выйти замуж, Осенью у Галилея гостила мать. Возвращаясь во Флоренцию, она увезла с собой Вирджинию, старшую его дочь.

Все свободное время он посвящал улучшению зрительной трубы. В декабре ему удалось добиться нового значительного успеха. Только что созданный инструмент давал увеличение в двадцать раз.

Он с нетерпением ждал наступления темноты. Был четвертый или пятый день после новолуния. Отличнейшая труба! Его первые впечатления полностью подтверждаются! Теперь отчетливо видно, что поверхность Луны вовсе не гладкая, ровная, словно полированная, как о ней и других небесных телах думает множество ученых, а, напротив, неровная и шероховатая. К иному выводу прийти нельзя: Луна покрыта возвышениями и углублениями, как Земля горами и долинами, но значительно больших размеров!