Читаем Галки полностью

– В армии, – ответила Искра, – а это примерно одно и то же. Теперь пейте какао и ложитесь спать.

Вскоре все разошлись по комнатам, и в гостиной осталась только Диана. Искра этого ожидала. Застав ее в страстных объятиях Мод, она испытала настоящий шок. В школе некоторые девчонки увлекались друг дружкой, но чтобы взрослые женщины – с таким Искра еще не сталкивалась.

Имело это какое-нибудь значение? В обычной жизни – никакого. Но не скажется ли связь Дианы и Мод на выполнении задания? Мало вероятно. Искра решила не возвращаться к этому случаю, но Диана хотела объясниться.

– Это совсем не то, что ты думаешь, – начала она. – Ты должна мне поверить. Так, глупость, пустяк…

– Успокойся, – сказала Искра. – Мир не рухнет только из-за того, что ты поцеловала Мод.

Диана села и расплакалась:

– Ты понимаешь, что дело не в этом. Ты же видела, что я делала. Что ты могла подумать?

– Мод хорошенькая, и ты, видимо, в нее влюбилась. – Искра тщательно подбирала слова. – Не нужно стыдиться. Но лучше держать это в тайне.

– Вероятно, для нас с Мод задание на этом закончено.

– Вовсе нет. Вы мне по-прежнему нужны.

Диана достала платок и высморкалась. Искра отошла к окну, чтобы дать ей время взять себя в руки. Через минуту она сказала:

– Иди спать, Диана. И будь я на твоем месте…

– И что тогда?

– Я бы переспала с Мод. Другого случая может и не представиться.

Когда Диана ушла, Искра повернулась и посмотрела в окно. Луна была в третьей четверти. Через несколько дней наступит полнолуние и союзники высадятся во Франции.

Искра вышла из гостиной и поднялась наверх. Подумала о том, что сказала Диане. «Другого случая может и не представиться». Перед комнатой Пола она задержалась. Диана – другое дело, она сама себе хозяйка. А Искра замужем. Мишель был первым и последним мужчиной в ее жизни.

Но другого случая ей может и не представиться.

Она постучалась и вошла.

В замок в Сент-Сесили Дитер вернулся мрачнее тучи и сразу спустился в бомбоубежище, где находилась комната радиоперехвата. Там он застал Вилли Вебера.

– У тебя есть запись его сообщения? – спросил Дитер.

Вебер дал ему машинописный лист:

– Оно уже отправлено дешифровалыцикам в Берлин.

Дитер бросил взгляд на бессмысленные колонки букв:

– Там не сумеют расшифровать – он пользуется одноразовым шифром.

Сложив листок, он опустил его в карман.

– Сумеешь разобраться с шифром? – спросил Вебер.

– У меня есть копия его шифровального блокнота, – ответил Дитер. – По расписанию он должен принять ответное сообщение в одиннадцать вечера. – Дитер посмотрел на часы. – Расшифрую оба разом.

Вебер ушел, а Дитер стал ждать. Ровно в одиннадцать настроенный на частоту Геликоптера приемник заверещал. Оператор записал радиограмму в блокнот, напечатал на машинке и вручил Дитеру.

Дитер вышел из замка и сел в свою машину. В ярком лунном сиянии он доехал петляющей дорогой до Реймса и остановился на улице Дюбуа. Погода благоприятствовала высадке союзников.

Стефани ждала его на кухне. Он разложил на столе шифрованные сообщения и сделанные Стефани копии блокнота и букв на шелковом носовом платке. Потер веки и принялся расшифровывать первую радиограмму, ту, которую послал Геликоптер.

Стефани постояла над ним, заглядывая через плечо, задала пару вопросов и занялась расшифровкой второго сообщения.

Первое содержало краткий отчет о происшествии в соборе. Дитер именовался в нем Шарантанцем, говорилось, что его завербовала Горожанка и что Мишель против правил позвонил Горожанке, которая подтвердила надежность Шарантанца. Приводились клички уцелевших членов сети «Болингер». Их осталось всего четверо.

Дожидаясь, пока Стефани закончит со второй радиограммой, Дитер выпил кофе. Прочитав расшифровку, он не поверил собственной удаче. В радиограмме говорилось:

ПОДГОТОВЬТЕСЬ ПРИЕМУ ГРУППЫ ШЕСТИ ПАРАШЮТИСТОК КОДОВОЕ ИМЯ ГАЛКИ СТАРШАЯ ГРУППЫ ПАНТЕРА ВЫБРОС ОДИННАДЦАТЬ ВЕЧЕРА ПЯТНИЦУ ВТОРОГО ИЮНЯ ШАМ-ДЕ-ПЬЕР

Шам-де-Пьер было кодовым названием, но Гастон уже на первом допросе выдал, что оно обозначает пастбище под Шатейем, деревенькой километрах в восьми от Реймса. Теперь Дитер точно знал, где будут Мишель и Геликоптер завтра вечером. Там он сможет их изловить, а заодно захватить в момент приземления еще шесть агентов союзников. В том числе Пантеру – Искру Кларэ.

<p>День шестой</p><p>Пятница, 2 июня 1944 года</p>

Дитер решил провести инструктаж в бальном зале замка в Сент-Сесили. Можно было собраться и в кабинете у Вебера, но Дитеру не хотелось, чтобы у подчиненных сложилось впечатление, будто Вилли руководит операцией. Дитер мелом нарисовал на доске подробную карту деревеньки Шатей – три больших дома, шесть маленьких и пекарня. На востоке вдоль широкого пруда тянулось пастбище.

– Парашютистки постараются приземлиться на пастбище, – сказал Дитер и сделал паузу. – Запомните самое главное: необходимо, чтобы они приземлились. Нам ни в коем случае нельзя выдать свое присутствие ни встречающим, ни пилоту.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века