Галльская кровь. Ледяной ад. Без гроша в кармане

Так через посредство персонажей романа устанавливается взаимопонимание между автором-педагогом, весьма довольным своей ролью, и учеником, познающим радость учения. Согласие идиллическое по своей природе. А значит, вселяющее уверенность, сердечное, завораживающее. К знанию обращаются как к лекарству. Знанию отдаются как блаженству. Это — разрешенное удовольствие, что не лишает его глубины. Итак, читатель увлечен книгой, а книга увлекает читателя.

Вторая часть: из Африки в Америку

Добравшись на судне Флаксана до Риу-Гранди-ду-Сул (на крайнем юге Бразилии, около границы с Уругваем), Фрике, возмущенный подлостью капитана, пытается бежать с корабля вплавь вместе со своим другом Мажесте. Но негритенка поймали, и Фрике оказывается в одиночестве, несмотря на отчаянные усилия выручить своего чернокожего друга. Вскоре парижскому гамену грозит опасность быть выданным саладеросами[40], но на помощь Фрике приходит новый колоритный персонаж с рыцарскими наклонностями и, помимо всего прочего, тоже парижанин, по имени Альфонс Буало. Этот молодой человек двадцати шести лет — журналист, художник, музыкант и путешественник — богат; он тяготится своими деньгами и предпочитает тратить их не слишком глупо, а именно — путешествуя.

Два новых друга странствуют по пампасам и открывают перед нами мир гаучо[41] — еще один предлог для научного изложения на тему, уже с блеском раскрытую Гюставом Эмаром, которым Буссенар зачитывался в юности. Поскольку у Буало нет определенных намерений, он принимает план Фрике, который хочет добраться до Сантьяго-де-Чили. Ночью, в тот момент, когда «Корабль-хищник» удаляется от судна «Эклер», Фрике выкрикивает название этого города в надежде, что его друзья, Бреванн и Ламперьер, услышат и поймут его.

В компании с москитами, чертополохом и пираньями (здесь дается научное отступление), порой под проливным дождем, два наших друга добираются до Аргентины (еще одно научное отступление). И как позднее Тентен, который в Сан-Теодоросе выступил на стороне Алькасара, они участвуют в государственном перевороте, имевшем целью заменить Ириондо Итурассем; переворот заканчивается кровавым фиаско. Затем Фрике похищают индейцы, и два месяца он живет у них в плену на положении раба.

Между вымыслом и реальностью

Хотя Фрике находился под постоянным наблюдением, он совершает фантастический побег на оригинальном деревянном летательном аппарате, который тянут… два кондора; Фрике держит перед их клювами кусок мяса, привязанный веревкой к концу палки! Благодаря такому способу передвижения — столь же диковинному, сколь и неправдоподобному — Фрике пересекает Анды (ни больше и ни меньше), подвешенный в небольшой кожаной корзине. Он спокойно снижается и садился в Санта-Роса-де-лос-Андес, где его приветствует ликующая толпа. Поскольку консул Франции в курсе событий, Фрике вскоре радостно встречается со своими друзьями, Андре Бреванном и Ламперьером, ожидавшими его, как он и надеялся, в Сантьяго.

Буссенар буквально ошарашивает нас, когда через десять лет, в 1889 г., в сборнике новелл «У антиподов», мы находим его рассказ о «кондоризованном» летательном аппарате, представленный на этот раз как повествование о реальном приключении молодого марсельского инженера Мариуса Плацане…[42] Время написания текста не указано, как и время самого приключения, но оно полностью совпадает с приключениями Фрике. Получив от аргентинского правительства задание построить у подножия Анд отрезок железной дороги, соединяющий Мендосу с Кордовой, молодой инженер попадает в плен к индейцам, целый год служит им рабом, а потом совершает побег на такой же воздушной упряжке кондоров, управляемых с помощью куска мяса! И где же он приземляется? Да в том же городе Санта-Роса-де-лос-Андес…

Так что же: Буссенар шутит? Если это так, то он — мастер шутить, сохраняя полную серьезность, ибо новелла написана совершенно нейтральным тоном. Тем не менее все это имеет сильнейший привкус обмана, как сказал бы Жюль Верн, или «утки с шаром», по выражению Эдгара По… Шутит Буссенар или пишет серьезно, нам отнюдь не безразлично, ибо в этом романе он в трех местах повторяет сцены, представленные как подлинные события в сборнике «У антиподов»[43].