Галопом по Европам

Самое трудное написать обоснование, тот самый сравнительный анализ. Ведь если преимущества Светкиного проекта мне более-менее известны из заседания комиссии, то чем плох проект Чернышова, я понятия не имею. Перед заседанием все члены комиссии присутствовали на защитах всех проектов, прочитали заключения профильных экспертов, которые отсматривали проекты вслепую, не зная авторов. На заседание комиссии ее члены пришли с именем выбранного ими номинанта. Итоговое обсуждение велось лишь по этим пяти проектам. И проекта Чернышова среди них не было.

Умиротворенные Светка с Павлом подходят ко мне словно поезд дальнего следования, ровно в пятнадцать ноль-ноль без опоздания. Я уже готов, и мы вместе идем к машине, брошенной ночью у отеля недалеко от Площади Каталонии. От их утренней перепалки не осталось и следа. Парочка мило беседует, чем ввергает меня в некоторое неприятное недоумение.

Иванова взахлеб рассказывает о прогулке по Барселоне. Нам с Чернышовым приходится держаться от нее на небольшом расстоянии, чтобы не попасть под работающие пропеллеры. Мне грустно, что не получилось посмотреть город, и остается только мечтать когда-нибудь сюда вернуться. «Желательно вместе с ней», – крутится у меня в голове, но гоню прочь крамольную мысль. Если вчера я думал, что у меня одна проблема – флешка, то теперь нарисовались еще. Одна из них Светка, с которой надо что-то решать, вторая – Павел, не известно каким Макаром пробившийся в победители.

В аэропорту Светка выхватывает у меня паспорт и бежит к регистрационной стойке. Я даже не успеваю вякнуть, что хотел бы сидеть отдельно. Разумеется, нам выдают три места рядом. И мне предстоит провести со своей проблемой целых четыре с половиной часа. Судя по виноватым взглядам, периодически бросаемым ею на меня, это будет непросто. Особенно учитывая, как меня раздражает их с Пашкой полный ажур.

– Я смотрю, вы помирились, – внутреннее бешенство прорывается, и я не в силах заткнуться.

– А… – начинает Светка, но взглянув на меня молящими глазами, замолкает.

– Ооооо… – насмешливо протягивает Павел и многозначительно подмигивает подруге.

Глава 5. В Москву

Михаил

В самолете Чернышова усаживаем к окну. Он демонстративно зевает, всем своим видом демонстрируя, что собирается спать. Светка садится в середине, я с краю. Перед взлетом вспоминаю, что моя бывшая боится взлетать, и, мысленно чертыхнувшись, беру ее руку, чтобы успокоить непривычно молчащую особу. Она тут же утыкается в меня, насколько ей это позволяет подлокотник. Приходится вытащить из-под трусихи руку и обнять ее. Кажется, отмененная свадьба и два года без Ивановой мне приснились. Мы как будто бы снова вместе.

К счастью, салон самолета не слишком полон, и я прикидываю, что вполне можно отсесть и поработать. Благо ближайшее свободное место есть прямо позади меня. Дожидаюсь, когда Светка засыпает, аккуратно убираю руку и перехожу на ряд сзади. Какое-то время мне удается мирно поработать, потом стюардессы начинают разносить напитки, а следом и еду.

– Ты все работаешь? – оборачивается ко мне проснувшаяся Иванова.

– Что ли конкурс? – проявляет чудеса прозорливости Чернышов. – Я сразу так и подумал, что дело именно в нем. Ради чего еще ты мог гонцать за нами по Европе? Только никак не могу понять, неужели на этой флешке единственный вариант документов или записи, или чего там у тебя? Неужели в Москве не у кого было взять?

Пересаживаюсь обратно на свое место. Похоже, до еды поработать мне не удастся. Но в любом случае все не так плохо – осталось работы часа на полтора-два. Так что при благоприятном исходе дома сделаю лишь анализ проекта Чернышова.

– Звонил Евгений Александрович, – решаю ознакомить ребят с информацией о Зозуле, – умерла Ольга Сергеевна.

Светка закрывает рот ладонями и округляет глаза. Из них крупными градинами начинают капать слезы. Можно подумать, что Зозуля ей самый близкий человек. Или у Ивановой в глазах спецкран? Включила, и привет, слезы полились с заданным напором.

– Откинулась старушка, – ошарашенно произносит Чернышов, – а что с ней? Вроде бегала нормально. Живенькая такая. По командировкам моталась. Я видел ее на неделе, буквально за день до отъезда.

– Не знаю. Вроде, какие-то осложнения после вируса.

– Гриппа, что ли?

– Говорю же, не знаю, – меня раздражает Павел. Не могу дождаться, когда Светка уйдет пудрить свой любопытный нос, чтобы поговорить с Чернышовым наедине.

– Курица, рыба или блинчики? – вежливый голос стюардессы прерывает нашу болтовню.

Выбираем курицу и жуем из алюминиевых лоточков куриные наггетсы с рисом. Потом нам наливают кофе из чайников, для которого мы все дружно оставили пирожное из принесенного набора.

Сытый народ начинает потихонечку выстраиваться в очередь к туалетам. Наша краса также торопится приобщиться к общему движению. К счастью, Павел остается на месте.