Гамбит

— Я отсмотрел запись — до того момента, как она оборвалась. Ган почти всё время сидел на стуле. Иногда вставал и ходил туда-сюда, потом снова садился. Потом задремал — так же, сидя. Когда тот, кто вошёл сюда, открыл дверь, Ган вздрогнул и проснулся — должно быть оттого, что услышал щелчок замка. Узнал вошедшего или нет, непонятно. Сказать он ничего не успел, просто открыл глаза. И на этом запись оборвалась.

— Ясно, — сказал я.

— Что? — удивился Юн.

— Что ничего не ясно! — буркнул я. — Что кто-то опять оказался на шаг впереди.

От бессилия хотелось выть. Понадобилось колоссальное напряжение воли для того, чтобы взять себя в руки.

Я наклонился к трупу.

Лужа крови, закатившиеся в предсмертном ужасе глаза, странно согнутые руки — как будто последним усилием Ган попытался поднести их груди, чтобы защититься. Или чтобы выдернуть меч.

Меч. Он интересовал меня больше всего, наконец-то удалось разглядеть его как следует. Когда убили Вейжа, к трупу меня не подпустил Нианзу. А сейчас наконец-то ничего не отвлекало.

Меч — всё тот же цзянь. Прямой, не очень длинный. Сверкающая сталь и деревянная рукоять, отполированная тысячами касаний. Кем бы ни был владелец меча, своё оружие он любил и тщательно за ним ухаживал. А ещё я увидел иероглиф, вырезанный на рукояти.

— Птица? — удивлённо сказал Юн.

Он стоял рядом со мной и тоже заметил иероглиф. Я хмуро кивнул.

Птица — теперь в этом нет сомнений. А если быть точным, то красная птица.

Промелькнуло воспоминание — номера машины, из которой меня фотографировали, затянутые красной тканью… Связано это, или просто совпадение? Что за птица?.. При чём тут директор?..

Я почувствовал, что голова идёт кругом. Из осмотра места преступления надеялся извлечь хоть какие-то ответы. А получил только новые вопросы.

— Вот именно об этом я и говорил, — вдруг выпалил Юн.

— О чём? — удивился я.

— Вот об этом! — Палец Юна, будто обвиняя, указывал на торчащий из груди директора меч. — Мне не нужна защита от внешних врагов, Лей. Она нужна мне здесь. Здесь, дома — понимаешь?! В моём отеле. В моём, чёрт возьми, клане!

Глава 8. Ночная прогулка

Я настоял на том, чтобы ночевать Юн поехал домой. Там, за крепостными стенами, под присмотром многочисленной охраны, я по крайней мере мог быть уверен, что он находится в безопасности. Сам тоже поехал домой, в свою квартиру.

Быстро поужинал и принялся мастерить очередной амулет. Тот факт, что сегодня мы с Делуном сражались плечом к плечу, завтрашних занятий не отменял.

Резьбой по дереву не увлекался даже в детстве, поэтому дело продвигалось туго. Но — хоть как-то продвигалось! В отличие от моего расследования. Тут я вынужден был признать, что со смертью Гана снова зашёл в тупик. Я понятия не имел, где теперь искать следы Кианга.

Поймал себя на том, что вместо иероглифа «дракон» пытаюсь вырезать на амулете «птицу». Выругался, отшвырнул деревянную фишку, взял другую. Птица была на том мече, которым закололи Вейжа. И на том, которым закололи директора Гана. Красная ткань на номерах машины… Я чувствовал, что всё это связано. Но выстраиваться в цепочку факты никак не желали. Может, конечно, я утомлён. А может, для того, чтобы заработала голова, не хватает привычной рабочей обстановки. Тишины кабинета, из которого давным-давно расползлись все, кроме меня. Исчерченной маркерами доски на стене. Папки с файлами в рабочем компьютере.

Пепельницы, утыканной окурками, — напомнил я себе, — стакана, в который в очередной раз плеснул коньяка из бутылки, припрятанной в сейфе… Нет уж. Я здесь не для того, чтобы возвращаться к старым привычкам. Алкоголь-то дома не держу.

Хозяин меча с иероглифом «птица» на рукояти себя ещё проявит, в этом я не сомневался. И всё, что требуется от меня — всего лишь быть настороже, чтобы поймать эту «птицу» за хвост. А уж в том, что он сможет вывести меня на Кианга, я не сомневался.

Ниу чувствовала, что настроение у меня поганое, но удержаться от болтовни не могла. Что ж, её тоже можно понять, целыми днями дома сидит. Разговаривать, кроме меня, не с кем. Поэтому я старался давить в себе раздражение и отвечал на расспросы.

— А что это за завод? Ну, тот, на который вы ездили? Что там делают? — приставала Ниу.

По поводу завода меня успели просветить.

— Таблетки, Ниу. Там делают таблетки. Те самые, которые ты пьёшь утром и вечером.

Тот поводок, на котором держат и тебя, и всех тех людей, которые имеют несчастье принадлежать клану Чжоу. Счетовод из меня не ахти, но навскидку — это каждый сотый человек из тех, кто проживает на подконтрольной клану территории. Каждый сотый человек — полностью подчинён клану. Я уже не раз задавал вопрос, когда же Ниу наконец избавят от зависимости, но ответы получал уклончивые. Юн мямлил, что вот-вот займётся этим вопросом, и просил подождать. Сколько подождать — не говорил. Вероятнее всего потому, что сам не знал.