Гамбит

– Если и так, я, пожалуй, до поры до времени оставлю их при себе. Я разговаривал с тремя посредниками: Хаусманом, Фэрроу и Йерксом, – а завтра ожидаю увидеть у себя Калмуса. Они дружно заявляют о своей вере в невиновность Блаунта. Очень благородно с их стороны, хотя вряд ли поможет делу. Лично я ничего не заявляю – я в этом убежден. И с помощью вашей или своей версии либо каким-то иным, пока неизвестным способом собираюсь доказать, что Блаунт невиновен.

Ура!

Глава 9

Дэниел Калмус, адвокат, прибыл в среду, после полудня. Нам еще крупно повезло, что он не появился сразу после ланча, а иначе мы не получили бы удовольствия от бараньих почек, нарезанных на половинки и вымоченных в оливковом масле с солью, перцем, тимьяном, сухой горчицей и мускатным орехом, поджаренных пять минут на той стороне, где кожица, и три минуты на другой, после чего дважды сбрызнутых маслом с пряностями. Как я уже говорил, Вулф не терпел, когда что-либо мешало ему наслаждаться хорошей едой, хотя в тот день, если бы мы не получили никакой реакции, даже телефонного звонка, на предъявленный Калмусу ультиматум нашей клиентки, почки, безусловно, были бы прожеваны и проглочены, но явно не оценены по достоинству. С таким же успехом их можно было бы подать и Вольтеру.

В тот день Вулф в первый и последний раз в жизни отменил без каких-либо видимых причин данные мне инструкции. Когда мы с Салли завтракали свежеиспеченными круассанами и яйцами пашот в белом вине и бульоне, Вулф позвонил из своей комнаты по внутреннему телефону и велел вызвать сюда на шесть вечера Сола Пензера, Фреда Даркина и Орри Кэтера – троих дельных ребят, о которых шла речь в разговоре с Йерксом. После чего у меня сразу улучшился аппетит. Я не имел ни малейшего представления, что Вулф собирается им поручить. Но он явно вызвал Сола, Фреда и Орри не для того, чтобы узнать их мнение о предложении доктора Эйвери, поскольку их услуги в совокупности обходились нам двадцать пять баксов в час. Впрочем, буквально через десять минут Вулф позвонил снова, чтобы отменить приказ. Абсолютно неслыханный случай! Уж что-что, а Вулф не привык метаться. Короче, не самое удачное начало дня.

Итак, спустившись в одиннадцать часов в кабинет и увидев там нашу клиентку в кресле возле картотечного шкафа, с «Таймс» в руках, Вулф замедлил шаг, неприветливо посмотрел на девушку, поздоровался отрывистым кивком, перевел хмурый взгляд на меня, поставил орхидеи в вазу на письменном столе, снял пресс-папье в виде куска окаменевшего дерева с небольшой стопки утренней почты и взял верхний конверт: письмо от президента женского клуба в Монтклэр, которая спрашивала, как и когда примерно сто членов их клуба смогут приехать полюбоваться орхидеями. Я, собственно, собирался отложить письмо в сторону, чтобы ответить на него самому, учитывая нынешнюю острую реакцию Вулфа на членов любого клуба, но потом решил, что если я смог это прочесть, то Вулф и подавно сможет.

Просмотрев почту, Вулф снова придавил письма пресс-папье и посмотрел на меня:

– Кто-нибудь звонил?

Прежде он никогда не задавал подобных вопросов, поскольку совершенно твердо знал, что мне не нужно два раза напоминать о необходимости докладывать обо всех важных звонках. Поэтому я сказал:

– Да, сэр. Лон Коэн хочет прислать своего человека взять интервью у мисс Блаунт.

– Зачем ты сообщил ему, что она здесь?

– Я ничего никому не сообщал. Вы отлично знаете, что я этого не делал. Она пошла прогуляться, и какой-нибудь журналист наверняка ее выследил. Мы можем поручить Солу, Фреду и Орри это выяснить.

– Арчи, мне сейчас не до шуток.

– Мне тоже.

Вулф перевел взгляд на нашу клиентку:

– Мисс Блаунт, когда появится мистер Калмус, вы, конечно, удалитесь к себе.

– Ну, я предпочла бы остаться. Я этого хочу.

– Нет. Мистер Гудвин вам потом расскажет, о чем шла речь. А вас я попрошу удалиться.

Салли решительно покачала головой:

– Я остаюсь.

Она не пререкалась, а просто констатировала факт.

В более или менее нормальном состоянии Вулф непременно взорвался бы и, если бы Салли продолжала упрямиться, велел бы мне насильно унести ее наверх и запереть в комнате. Но сейчас он только сердито сверкнул на Салли глазами, снял со стопки писем пресс-папье, взял верхний конверт и рявкнул:

– Арчи, блокнот!

После чего продиктовал мне за час шестнадцать писем, причем только три в ответ на пришедшие сегодня утром. Я сохранил этот блокнот со всеми черновиками писем. И хотя я все их напечатал, девять из них не были подписаны и отправлены. Все письма были в высшей степени вежливыми. В одном из них, адресованном мальчику из Уичито, штат Канзас, Вулф извинился за задержку ответа на письмо двухнедельной давности с вопросами на двух страницах насчет работы детектива, объяснив, что не отвечает на подобные вопросы. На середине письма к охотнику за орхидеями из Эквадора нас прервал звонок в дверь. Я вышел в прихожую проверить, кто там, и, вернувшись, доложил:

– Калмус.

Часы показывали десять минут первого.