Гамбит Королевы

– Анна, перестань, прекрати сейчас же! – сказала она натянутым как струна голосом. – Возьми себя в руки! – Она снова старшая сестра, как когда-то в детстве, а сестрица Анна – капризная малышка. Катерина села рядом с сестрой на корточки, взяла ее за плечи, и Анна уткнулась носом ей в шею, оставляя на ней мокрый след. Бумага упала из пальцев Катерины и покатилась по полу, подхваченная, как ковер-самолет, порывом воздуха. Стэнхоуп кинулась к ней быстро, как коршун. Она внимательно прочитала, поджав тонкие губы и вытаращив глаза.

– Боже мой, нет! – воскликнула она, и Катерине показалось, что она заметила, как ее губы на миг дернулись в улыбке. Но она больше не верит ничему из того, что видит; все ее подозрения подтвердились. – Ордер на ваш арест, подписанный королем!

Все дружно ахнули. Катерина подумала: наверное, все ее дамы боятся за себя и гадают, что их ждет. Все соображают, как выгородить себя. По комнате плывет страшное слово: ересь. Другой причины для того, чтобы арестовать королеву, нет. Хотя некоторые находятся при дворе так давно, что знают: обвинения не всегда обоснованы. Лиззи Тируит ломает руки, как будто пытается отмыть с них чернила. Мэри Вуттен то снимает, то надевает кольцо. Сестрица Анна, все еще рыдая, цепляется за юбку сестры, как ребенок, когда они обе поднимаются на ноги.

– Гардинер постарался, – мрачно произносит Кэт Брэндон. Услышав свою кличку, к ней подскакивает ее спаниель. – Нет, не ты. – Она гладит любимца по голове. – Катерина, откуда это у вас? – спросила она, придвинувшись вплотную и понизив голос.

– Хьюик принес, – также шепотом ответила Катерина. – Нашел в коридоре, за дверью, ведущей в покои короля. Должно быть, выпало…

– Разве это не дает вам повода думать, что Господь на нашей стороне? – спросила Кэт. – Что вас таким образом предупреждают?

Все умолкали. Катерина гадала: почему, если Бог на их стороне, Его замысел столь сложен? Неужели Он испытывает ее? А может, наказывает за грехи? Все старые грехи тут же приходят ей в голову. Как можно, живя в таком месте, остаться человеком и не согрешить?

– Что будете делать? – спросила Кэт. – Вы ведь знаете, я на все готова…

Сестрица Анна рыдает и не отпускает ее.

– Я сама справлюсь с этими змеями, – отрезала Катерина. – Не думайте, что меня так легко сломить! – Голос ее тверд и решителен, но мысли блуждают. Как она рада, что вовремя приказала вывезти все запрещенные книги! И как хорошо, что Хьюик вернулся. Надо будет предупредить Уилла: одному Богу известно, что хранится в его дворцовых покоях. Уилл сейчас на северной границе сражается с шотландцами. Она послала бы к нему Дот, но Дот тоже нет. В Лондоне человеку легко исчезнуть, особенно незнатной девушке вроде Дот. Ей кажется, будто ее голову зажали тисками; трудно собраться с мыслями. Когда-то ей рассказывали о пытке, при которой на висках затягивают узловатую веревку, закручивая ее толстой деревянной палкой… Она должна собраться, сохранять спокойствие и переждать. Врагам не сломить ее! Все смотрят на нее и ждут, что она скажет. – Сестра, тише! – произнесла Катерина слишком сухо. – Если у кого-то из вас еще остались книги… – начала она, но ее прервал шум в коридоре.

Все обернулись. Страх навис в воздухе, как затишье перед бурей. Дверь распахнулась; скрипнули петли. Ворвался Генрих с двумя телохранителями.

Дамы низко присели, опустив глаза к полу. На короле горностаевая мантия, из-под нее виднеются подбитые мехом рукава, камзол, расшитый золотом. Из складок торчал огромный гульфик.

– В чем дело? – прокричал он, и щеки у него дрожжали, как желе. – Жена!

– Ваше величество, – произнесла она, обращаясь к своим белым комнатным туфлям.

Она склонилась к руке короля и поцеловала кольцо. Его рука была тверда, как камень. Ей было очень страшно, да и как не бояться? Но она не показывает страха, особенно королю – да и всем остальным, и даже самой себе. Король едва протянул к ней свою толстую руку. Рубин на перстне похож на сгусток крови. Ее губы коснулись камня. Она представила, что взмывает к потолку, смотрит сверху вниз на себя, склонившуюся перед мужем, в алой мантии.

– Встань, встань, – сказал он, взмахивая жирной, похожей на окорок, ручищей.

Катерина послушно выпрямилась.

Остальные по-прежнему сидят.

– Объясни нам, что здесь происходит. Эта ужасная суматоха. Ты нездорова?

– Нет, ваше величество, не я…

– Посмотри на нас! – прорычал король, брызжа на нее слюной.

– Сестрице Анне стало нехорошо. – Катерина посмотрела в глаза, похожие на камешки; они как будто еще больше заплыли жиром.

– Ага, – сказал король, – значит, не вы. Мы думали, что это наша жена визжит, как недорезанная свинья. – Он обернулся к еще всхлипывающей Анне, вытаращив глаза, и вдруг крепко шлепнул Катерину по заду. Она выдавила из себя дружелюбную улыбку. – Уходите все, – велел он, тыча пальцем в женщин, послышался шорох парчи; они медленно выпрямились. – Слышите? Убирайтесь!

Все исчезли.