Гамбит Королевы

Сеймур поцокал языком, выпустил Хьюика и передал кубок Катерине. Она выпила настойку.

– Хьюик, отныне укрепляющий настой я буду давать королеве сам. Понятно?

Хьюику хотелось влепить ему пощечину, даже ударить кулаком или проткнуть шпагой и смотреть, как из него медленно вытекает кровь.

– Хьюик, – говорит Катерина, возвращая ему пустой кубок, – у меня как будто отнимаются ноги.

– Я помассирую их. – Он сел в изножье кровати, положил ее маленькие ступни себе на колени и стал растирать их руками, по-прежнему затянутыми в перчатки.

– Я сам, Хьюик! – рявкнул Сеймур, вставая. – Подвиньтесь!

– Как хотите, лорд-адмирал.

Хьюик отошел и смотрел, как Сеймур осторожно массирует ноги жены – как будто у него в руках две дохлые рыбины, которые ему предстоит выпотрошить.

– Посильнее, дорогой, – сказала Катерина, переглянувшись с Хьюиком и незаметно закатив глаза. Она криво улыбнулась.

«Узнаю мою Катерину», – подумал он. Чувства юмора она не утратила.

– Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. – Сеймур презрительно помахал рукой.

Но Катерина вдруг вскрикнула, и у нее отошли воды.

Сеймур вскочил, размахивая руками; лицо у него перекосилось от страха и отвращения.

– Я схожу за повивальной бабкой, – сказал Хьюик, внутренне потешаясь над Сеймуром, который славился своей храбростью. С чего так пугаться? Всего лишь вода стекает на пол.

– Нет, нет! – почти закричит Сеймур. – Я сам схожу за ней, а вы, Хьюик, побудьте с моей женой. – И он выбежал из комнаты.

Когда за ним захлопнулась дверь, оба разразились смехом.

– Эти мужчины! – воскликнул Хьюик. Он поправил подушки и устроил роженицу поудобнее.

– Хьюик, – тихо и жалобно проговорила Катерина, – мне страшно. Я уже немолода…

Он приложил палец к ее губам.

– Ш-ш-ш, Кит! Многие ваши ровесницы благополучно разрешаются от бремени. Тридцать шесть лет – совсем не так много, а вы женщина крепкая и сильная. Положитесь на естественный ход событий; ребенок родится сам.

Ворвалась Лиззи Тируит, а с ней – небольшая армия женщин, в их числе повивальная бабка в переднике. Все несли полотенца, простыни и тазы с водой.

– Если позволите, доктор, пока мужчинам сюда нельзя.

Перед уходом Хьюик поцеловал Катерину в макушку, вдохнул ее фиалковый аромат.

* * *

Юная Джейн Грей стояла за дверью; ее лицо – воплощение тревоги. Она слишком молода, чтобы присутствовать при родах. Хьюик отвел ее на скамью под окном, отвлекая разговорами. Оба слышали, как в нижнем этаже туда-сюда расхаживает Сеймур; его каблуки стучали по каменным плитам. Стоны из комнаты наверху делались чаще и громче; всякий раз Джейн заметно вздрагивала.

– Вы любите королеву? – спросил Хьюик.

– О да, я очень полюбила ее.

– Я тоже, Джейн, я тоже. Она принадлежит к числу тех редких созданий, кого невозможно не любить.

– Доктор Хьюик, – она посмотрела на него круглыми светлыми глазами, – вы верите в новую карту Вселенной?

– Да, – ответил он, думая, что девочка кажется намного старше своих десяти лет.

– А мне кажется, что королева – Солнце, вокруг которой вращаемся мы все.

– Джейн, – сказал он, – я не сумел бы выразиться лучше.

Вскоре он отослал ее прочь, хотя она не хотела уходить. Катерина кричала все громче и тревожнее. Доктору не хотелось пугать девочку. Он ничем не мог помочь королеве, но и уйти тоже не мог, он просто ждал. Ждать пришлось долго – всю ночь, все утро. Иногда кто-то выходил из комнаты, за чистыми простынями, поменять воду или принести еду для дам, он вскакивал, выжидательно смотрел на выходящих. Те молча качали головой. Бедная Кит, какие тяжелые роды! Он ждал, чувствуя себя бессильным, понимая: несмотря на все его медицинские познания, он ничем не может облегчить ее страдания. Так, мучительно медленно, прошел целый день. Жарко и душно, похоже, собиралась гроза. Наступила ночь, и Хьюик вдруг понял, что ничего не ел; ему казалось, что он не может есть. Минуты ползли очень медленно. Крики Катерины проникали в него. Впервые он задумался, переживет ли она роды.

С рассветом проснулись первые птицы; из комнаты, усталая и измученная, вышла Лиззи Тируит. Она улыбалась:

– Доктор, королева только что родила дочь. Я иду за лордом-адмиралом.

Глаза Хьюика неожиданно наполнились слезами. Только в тот миг он понял, как он тревожился за своего милого друга. У Катерины родилась дочь!

Послышались тяжелые шаги. Сеймур тяжело топал по деревянной лестнице, затем шел по галерее. Подойдя к двери, он оттолкнул Хьюика со словами:

– Хьюик, это дело семейное, вы нам не нужны.

Замок Садли, Глостершир, сентябрь 1548 г.

Люди двигались по комнате как тени. Шаркали, перешептывались. Журчала вода, которую переливали из кувшина в кубок. Что-то подносят к ее губам. Прохладная жидкость стекает в горло. Мысли у Катерины путаются и ускользают; она вот-вот провалится в забытье. Ей жарко, она вся горит. Неужели ее уже пожирает адское пламя? Потом она вспомнила удушливую летнюю жару.