Гамбит Королевы

– Уилл, не надо сейчас. Я уже спрашивала его. Он не сдвинется с места.

– Один закон для него, а другой – для всех остальных, – презрительно заметил Уилл.

– Зато у тебя есть повод жаловаться. Все знают, какой ты нытик! Кроме того, у тебя есть все остальное, чего ты пожелаешь. Ты рыцарь ордена Подвязки, граф Эссекс, твоя любовница – одна из первых придворных красавиц.

Брат, шумно топая, отошел от нее к Серрею в дальний конец зала.

Король поманил ее, она пошла к нему, плавно обходя танцующих, и села на табурет у его ног. Он лучезарно улыбался, стараясь не смотреть на стоящего рядом епископа Гардинера. Гардинер напрасно пробует привлечь к себе внимание короля. Он только что не дотрагивается рукой до рукава Генриха. Король отмахивался от него, как от назойливой мухи, и епископ злобно косился на Катерину. У него бельмо на глазу, а углы губ постоянно опущены, отчего кажется, что его лицо вот-вот потечет и растает. Когда он отворачивался, его лисий воротник рывком сдвигался, как хвост дьявола.

– Кит, мы должны сообщить тебе кое-что важное, – сказал Генрих дружелюбно-ворчливо, как всегда, когда он в хорошем настроении. Он редко называл ее уменьшительным именем на публике.

– Да, Гарри. – Она старалась говорить тише. Она встретилась с ним взглядом – как будто черные камешки тонут в зыбучем песке. Но когда в уголках его глаз появляются морщинки, можно быть спокойной: он в хорошем настроении.

– Мы решили, Кит, что ты займешь мое место и будешь регентом, пока мы будем сражаться с французами.

Ее охватило волнение. Не сразу она поняла всю важность такого решения. Ее положение упрочилось.

– Но, Гарри, ведь… – Катерине трудно было подобрать нужные слова. Она будет управлять всей Англией. Никому после Екатерины Арагонской Генрих не перепоручал столько своих полномочий. – Это слишком большая честь!

– Кит, мы доверяем тебе. Ты наша жена.

Она покосилась на Гардинера; тот побледнел и стал похож на привидение. Она перевела взгляд на короля; его губы готовы изогнуться в улыбке. То, что со стороны может показаться интимным супружеским разговором, тщательно отрепетировано и рассчитано на то, чтобы епископ их услышал.

– Что там? – буркнул Генрих, глядя на Гардинера.

Епископ искательно улыбнулся, но его улыбка больше походила на гримасу боли.

– Ваше величество, простите мою смелость… – запинаясь, начал тот. – Есть вопросы государственной важности…

– Не сейчас! – рявкнул король. – Неужели вы не видите, что мы разговариваем с женой! – Гардинер попятился. – Мы обсуждаем ее регентство, – продолжал Генрих. – Когда мы отправимся во Францию, то оставим вместо себя королеву. Что вы об этом думаете, епископ?

Гардинер так быстро упал на одно колено, что ударился локтем о трон и вскрикнул от боли. С трудом взяв себя в руки, он пробормотал:

– Для меня будет большой честью, мадам, служить вам. – Он взял руку Катерины в обе свои. Руки у него мягкие и дряблые, как сырое свиное сало. Он поцеловал ее обручальное кольцо. Его плечи в перхоти, как будто его обсыпал снег.

– Мы очень признательны вам, ваша светлость, – ответила Катерина.

– А теперь идите! – рявкнул король.

Гардинер, кряхтя, встал и отошел.

– Решение должен одобрить мой Тайный совет. Некоторым мой замысел очень не понравится, – злорадно продолжил король. – Но это всего лишь формальность. Мы созовем совет для тебя, любимая. И мы намерены написать новое завещание, если что-нибудь случится, пока…

Катерина схватила его за рукав:

– Ничего не случится! Господь сохранит тебя, Гарри!

Некоторое время они молча наблюдали за танцующими. Катерина пришла в смятение. Она – регент Англии! О таком она даже не мечтала. Мысль о власти щекотала и будоражила ее. Подумать только, она сумеет поставить на место елейных советников-католиков! Радужные мысли были похожи на мыльные пузыри. Ей казалось, что она пускает побеги, которые укореняются под дворцом и укрепляются, как корни большого дуба. Король радовался как ребенок. Он исподтишка наблюдал за Елизаветой: ее кружил в танце юноша из семейства Дадли. Король растянул губы в улыбке.

– Елизавета становится настоящей красавицей, – заметил он.

– Она похожа на своего отца.

– Ты права, Катерина, она до мозга костей Тюдор.

Генрих был как будто взволнован, его глаза сверкали; он похож на ребенка, который радуется новой игрушке. Катерина заметила, как тревожится стоящий напротив Гардинер. Он перешептывался с Райзли и еще одним своим дружком-консерватором, Ричардом Ричем; все трое то и дело косились в ее сторону. Есть у нее сын или нет, теперь они не посмеют ее тронуть! Она испытывала незнакомое прежде чувство удовлетворения, такого с ней не случалось так давно, что она уже и не помнит этого.

– Гарри, позволь, пожалуйста, Елизавете почаще бывать при дворе, пока ты сражаешься во Франции. Мне бы хотелось собрать вокруг себя своих близких.

– Если бы ты не выразила такого желания, любовь моя, мы бы тебе приказали, – пророкотал он. Положение Катерины еще больше упрочивалось.