Гамбит некроманта

— Жека… — протянул он, поднимая на мальчишку — кого бы он ни призывал в Явь и что бы ни сделал, а пока остается мальчишкой — потрясенный взгляд. — В кого ты превратил моего лучшего некроманта?..

Роман подъехал уже позже: когда они наговорились, обсудили последние новости, едва не признались друг другу в уважении и любви навсегда, зато на родном и местами любимом «Инфинити». Он не стал обвинять, устраивать запоздалую истерику из-за страха их совместного Перехода, грозить, что учудит, если подобное повторится, а просто молча обнял, доконав тем самым Некра окончательно.

Эпилог

Некр сидел на самом обрыве, внизу располагалась отвесная каменная стена и пропасть, тянущаяся на многие километры. А впереди тучи пенились и бурлили словно бушевал океан. Пики гор казались в нем островками. Очень синее небо — чашей. А далее, у виднокрая, медленно наполнялось пурпуром предзакатное солнце.

Некр отдыхал. После перелета, занявшего почти сутки (где заблудился их авиалайнер над просторами Атлантики он не имел понятия, однако прибыл тот с опозданием в шесть часов), и гонки по горам в автобусе на скорости, казавшейся предельной, он попросил остановить. Вышел в Андах на высоте около трех тысяч, вдали от селений, там, где и цивилизации никакой не имелось, только горы. Горы, о которых он мечтал неприлично сказать сколько времени!

Роман вышел первым и даже помог спрыгнуть с высокой ступеньки: приступок для странного гринго (здесь всех белокожих автоматом причисляли к ним, и попробуй докажи, что по крови соплеменник) не выдвинули, а Некр споткнулся и, как он предполагал, был достаточно зелен лицом, чтобы даже рыцарь проникся.

С тех пор так и сидел, глядя вдаль, наслаждаясь нетронутыми людьми вечными красотами и почему-то не чувствуя холода, хотя температура неуклонно стремилась упасть ниже двадцати по Цельсию. Закат, горы, ветра… — как же хорошо!

Редкий автомобилист, проезжавший мимо, не остановился и не попросил глупого гринго быть осторожнее и не сидеть на краю. На пятидесятом по счету Некру надоело, и он активировал амулет отвода глаз. На его родной земле по-прежнему рождались отзывчивые и отважные люди (так-то по горам гонять нужна немалая смелость и безрассудство, пока ехали, два обвала миновали, вернее их последствия).

— Красиво.

— Родина моя… — произнес Некр, то ли отвечая на реплику Романа, то ли просто так, задумавшись. С противоположной стороны земного геоида он оставил ворох проблем, бродящий по потолку орденский совет, Дари и Жеку. Первую, изрядно одарив полномочиями и спихнув руководство Гильдией на ее хрупкие плечи, готовые выдержать не один горный хребет. Навсегда не оставил бы — он все же не настолько жесток, а в качестве наработки нового опыта самое то, что нужно. Совесть при этом грызла не переставая. Он ведь по сути бросил всех не в самый благополучный жизненный период. А что если…

Однако чутье молчало. Если пожар и вспыхнет, то позже, когда союзники, одержавшие нелегкую победу над объединившим их врагом, снова переругаются вдрызг, насоздадут новых сказок и в них же уверуют.

— Ты давно стремился сюда.

Некр кивнул.

Можно подумать, по нему незаметно. Стремился. Последние лет пятьсот уж точно.

— Если бы и в этот раз отложил поездку, боюсь, попросту сломался бы.

— Ты чего? Оправдываешься? — проговорил Роман. В голосе сквозило удивление с изрядной щепоткой скептицизма. — И после этого ты обзываешь трудоголиком меня? Профдеформация — зло, наставник. Ты же первый это утверждал.

Некр усмехнулся.

— И куда ты умудрился засунуть недалекого рыцаря? — поинтересовался он. — Вынь обратно, будь добр, а то мне уже становится слегка не по себе.

— Ты попросту меня не знал, — заметил Роман. — Большего зануды в Ордене следовало еще поискать.

Некр обратил взор горе, благо их было много — всяких гор: больших и малых, некоторые кутались в облака, чуть правее белела снеговой шапкой величественная Котопакси.

— Твой последний гамбит удался, наставник, — заметил Роман, подходя ближе и садясь на землю.

— Не мой. Я, по сути, лишь плыл по течению, — возразил Некр. Мне иного и не оставалось, если честно. Да и обошелся я, признаться, малой кровью. Грай — вот кто подарил нам победу и заплатил за это жизнью.

Роман промолчал. Согласен ли он с таким утверждением, так и осталось невыясненным. Некру и не было это важным.

— Как думаешь, лошадей нам продадут? — не отворачиваясь от заката, поинтересовался он. Печальную тему следовало поменять. Не для того он сюда ехал, чтобы страдать чувством вины из-за событий, которые вряд ли мог предотвратить.

Роман кивнул, затем решил озвучить очевидное, хотя Некр мог почувствовать и так:

— Лошади здесь все еще считаются средством передвижения. Вот только они не терпят некромантов.

— Тебе, — уточнил Некр. — Я келпи вызову или лунгту.

— А почему не мне? Я же тоже…

— Рано. Однако, если не боишься слететь, можешь сесть позади меня.

Роман не боялся: даже оборачиваться не стоило, чтобы оценить его возмущенный взгляд.

— Спорим, в скачках я тебя сделаю?

— Вир говорил также, — произнес Некр и нахмурился.