Гамбит некроманта

«Воистину стоило идти на смерть, чтобы понять насколько дорога жизнь», — если подобные мысли посетили ее, некроманта, то как, должно быть, чувствовали Явь все остальные и люди особенно? Наверное, потому они и страшились, и не хотели Перехода. Пожалуй, лишь упомянутые древние египтяне полагали иначе, живя не столько ради явной, сколько для загробной жизни.

— Википедия! — ответила-упрекнула она. — У некромантов идеальная память, раз прочитав что-то, мы повторяем без запинки. У Рыцарей, к слову, также. У всех возвращенных из Нави — уточнила она. — Иначе мы не смогли бы жить столь долго и впадали в маразм уже через первые лет пятьсот.

— А…

— Библиотекари — исключения из всех известных правил, — поспешила сказать она прежде, чем услышала вопрос. — У Некра имеется теория, по которой они даже способны каким-то образом получать знания, когда-либо собранные соплеменниками. Не в полном объеме, разумеется, но, знаешь, байка про то, что Менделеев увидел периодическую таблицу во сне, отнюдь не сказочка, выдуманная для простачков.

— Потому маньяк так быстро учится?

Дари кивнула:

— И это тоже. А еще у него может быть учитель. Кто-то мог выжить после взятия Рейхстага.

— Стоп! То есть Гитлер…

— Был человеком, а его кураторы — нет. Великая Отечественная — отдельная песнь нашей истории. Старшие сверхи, если ты спросишь, вообще скажут, что библиотекарей уничтожили во время Первой мировой или «давным-давно».

— Не потому ли, что люди достигли того уровня технологий, когда научились убивать вас?

Дари махнула рукой:

— Сейчас это неважно, к тому же Берлин брал Некр в составе красной армии под прикрытием Ордена. Его и стоит спрашивать.

— И Жукова видел? — проронил Жека и смутился. Видно, вопрос вырвался сам собой.

Дари пожала плечами.

— Он не рвался в командиры. Нам это ни к чему: у людей свои задачи, у нас — свои. И выполнять их гораздо проще, числясь каким-нибудь рядовым пехоты. Но видеть вполне мог: издали или стоя в общем строю.

Жека кивнул.

— Скажи-ка лучше другое, — Дари удивилась внезапно возникшему любопытству и решила его удовлетворить, пока не исчезло. — Ты опешил, представив, сколь я стара?

Судя по тому, что покачал головой он и не поспешно, и излишне не помедлив, понимание, кто именно здесь старше Эйфелевой башни Жеку не особенно тревожило.

— Подумал, а не с Нефертити ли имею дело, — ответил он вполне искренне.

— У царицы имелся характерный родовой изъян.

— С Клеопатрой?

Дари поморщилась и села. Слабость ощущалась, но чуть-чуть. Учитывая незавершенное заклинание и откат, она должна бы проваляться неделю, а потом с месяц не иметь возможности даже чувствовать потустороннее. Однако сила, пусть пока и не в полном объеме, ее слушалась.

— Клеопатра — малообразованная простушка в сравнении со мной. К тому же слишком импульсивная и неразборчивая в связях.

— А…

Дари вздохнула и потерла переносицу. Что ж, она тоже не собиралась ходить кругами, будто акула вокруг раненного рыбака:

— Жека, если так уж вышло, что ты меня не боишься и, более того, по какой-то неясной мне причине, желаешь находиться рядом, давай договоримся раз и навсегда.

Вот теперь он кивнул, едва дослушав. Зрачки у него чуть расширились, запульсировали почти, как у сверха. Удивительно, почему никто раньше не заметил ничего подобного.

— Не вызнавать о прошлом. Вообще. Если тебе действительно неважно количество прожитых мною лет, — сказала она. — Надеюсь также на то, что ты не думаешь, будто все их я провела в каком-нибудь монастыре, тревожась о нравственности?

Вот теперь рассмеялся и он, подняв руки и показав ей раскрытые ладони — жест, во все времена и у разных народов означавший подчинение, сдачу в плен, покорность… и просто: «да ну нафиг».

— Вот и хорошо, — подытожила она. — Еда в квартире найдется? Умираю с голоду. Магическое истощение требует мяса и сладкого.

***

— И что там снова? — почти простонал Некр.

«Если и дальше неприятности продолжат сыпаться, как из рога изобилия, скоро я превращусь в бледную тень, развоплощусь и уйду в Навь, — попробовал он пожалеть себя. Чувство, возникшее при этом, отдавало вонью нестиранных носков и ароматом чая пуэр. Пришлось встряхиваться, отгонять ощущение гадливости и разжигать злость. — Впрочем, не дождутся».

Дерк склонил голову набок, оценил его взглядом и произнес одними губами:

— Думаю, подождет.

И отступил к открытой, будто все еще ожидавшей его двери. Дерк собирался в нее юркнуть и исчезнуть — уж чего-чего, а ассистент умел при необходимости буквально растворяться в воздухе. Причем, то ли договаривался с потусторонними существами, пущенными по его следу, то ли научился ускользать даже от них.