Гамбит некроманта

Лина, сложив руки лодочкой, ухватила упавшего в них серого ежика и принялась целовать в острый нос. Ежу подобные телячьи нежности вряд ли пришлись по вкусу, но тот стоически терпел, начав вырываться и недовольно пыхтеть лишь через полминуты. Только тогда девушка подняла заплаканные глаза и посмотрела на прибывших.

— Ты настолько уверен во мне? — проронила она.

Дерк фыркнул, разведя руками.

— Моя прелестная фрейлейн, разве в этой быстротечной и изменчивой жизни можно еще быть уверенным хоть в чем-то? — вернул он вопрос. — Разве лишь в том, что все претензии к вам моего патрона теперь беспочвенны, а Жека, если кто спросит, подтвердит, что ты не оказывала на меня никакого воздействия, даже ничего не произносила.

— Жень…

Эпичная битва откладывалась, но это вовсе не означало, будто он собирался подходить к библиотекарше. Если даже светлые библиотекари способны создать столько проблем, то не удивительно, почему их решили уничтожить всех до единого, посчитав чистым злом.

«И я сам — один из их?! — подумал Женька. — Нет уж, на фиг, некроманты душевнее!»

— Я ничего не почувствовал, если вы об этом, — буркнул он недовольно и, выйдя из машины и посильнее хлопнув дверцей, отошел подальше, сев на высокий бордюр, показательно дистанцировавшись от всех сверхов.

Некр его, конечно, волновал, но раз Дерк не несся сломя голову оказывать ему помощь, значит, ничего фатального с ним не стряслось. И вообще ничего особенного не произошло тоже. Если бы Лина его не вызвонила, Женька уже давно находился бы дома. Можно было бы устроить романтический или самый обычный ужин, посмотреть какой-нибудь фильм — Дарителла любила кино — или сразу перейти к прекрасному продолжению, связывающему двоих. А тут… маргинальный район, пусть и центральный, грязь, колдобины, заплаканные принцессы в беде, некромантские ежи, валяющиеся главы Гильдии, круче которых, наверное, только горы и яйца!

Он специально не слушал и не смотрел. Дерк разливался соловьем, любезничая с Линой в своей изысканно-отстраненной манере. Та на его игру не велась, предпочитая свою. А может, и нет, действительно была вот такой, какой казалась: искренней и ранимой. Вот только Женьке ближе была Катя со всеми ее метаморфными закидонами и Ксения обещала вырасти в сногсшибательную девицу (причем в прямом смысле этого слова не меньше, чем в ином). О Дарителле Женька и говорить не стал бы. Она, может, и некромант с опытом уровня столько не живут и миллионами поклонников в анамнезе, сестра Смерти, все прочее, но живая, а не ходячая тень Святой Терезы или кого-то еще, скорбящего за весь мир. Может, конечно, он и не прав — скорее всего — но раздражения это не отменяло.

— Псы-с…

Женька не сразу сообразил, что это к нему так обращаются. Поднял взгляд, удивленно приподняв брови. Метрах в пяти возле ствола чахлого тополя стояло существо, уже наследившее и в его снах, и в жизни, когда прикинулось сержантиком и пыталось задержать. Домовой, как окрестил его Дерк, явился в своем истинном обличие — чем-то среднем между котом и человеком, только не явном, а размытом, дымчатом, словно сгустком тьмы более плотным, нежели подобные нет-нет, а просматривающиеся сквозь полог тумана в минуты между ночью и утром.

— Ругаться не будешь? Некроманта не позовешь?

Женька качнул головой. Следовало, конечно, поставить условие, запретить вредить себе, например, но было откровенно лень.

Домовой постоял, попереминался с ноги на ногу, затем, так и не дождавшись ответных слов, быстро подошел и сел рядом на бордюрный камень, чуть не задевая плечом. От него так и веяло статическим электрическом. У Женьки волоски по всему телу встали дыбом и потянулись в сторону существа.

— Тогда привет тебе от свет-Василисы.

— И ей передай при случае. Это она прислала тебя следить за мной? — спросил Женька. Рыжую ведьму он знал, но почти не общался с ней: не находилось ни общих дел, ни интересов.

— Приглядывать! — уточнил домовой. — И не только она. Тот, кому ты приют дал, — тоже.

Женька нахмурился, не сразу и вспомнив о сущности, вернее, существе, которое позвал к себе домой. Домовой пришел к нему из ведьмовского логова, но за все время, прошедшее с тех пор, не напоминал о себе ни разу. Посуду не мыл и в комнатах не убирался, на что Женька втайне надеялся, но и не бедокурил, обустраивая квартиру по собственному разумению.

— Я думал, он ушел.

Домовой фыркнул.

— Куда б делся? Нет, живет. Тоже приглядывает и, хошь верь, а хошь нет, сильно тебе благодарен.

— Так может…

— А что не общается и к молоку, которое ты пару раз оставлял в блюдце, не притрагивался, так то и понятно, — перебил домовой. — Учитывая историю, вас связавшую, да еще некромантку, у тебя прижившуюся.