Гамбит. Пешки ходят первыми

Запутавшись рукой в пройме кармана, Джон выругался и после недолгих усилий резким рывком достал из него фляжку, щедро подлив ее содержимое в стакан. Курить он снова начал, хоть после внезапного ухода жены зарекался, никогда и ни за что, так чего ему теперь-то терять.

– Внеочередные выборы перекроят весь административный аппарат города, и полетят тут телеграммы, – Морган намекал, что новая метла будет мести не только по-новому, но и выметет остатки предыдущего мусора, чтобы освободить место для своего. – Я-то не слишком держусь за свое кресло, а вот остальных ждут тяжелые времена, – сделав большой глоток из стакана, где от кофе мало что осталось, Морган прикрыл глаза и выдохнул воздух из легких вместе с паром от теплого кофе и сигаретным дымом. – А самое главное, что? – подняв тлеющий уголек сигареты к глазам, Джон смотрел, как бумага быстро сгорает на ветру, уносившим вонь табака подальше от него. – Что мне нечего им предъявить, – нервно хохотнул он, восхваляя мысль криминального гения. – Никому. Все вышли сухими из воды, – Морган рассмеялся на грани истерии, и это заставляло задуматься о его психическом здоровье.

– Ронье лишилась поддержки. Никто не станет прикрывать ее, когда у нее нет компромата,  – Фрэнк пытался найти крупицу разумного в окружавшем их хаосе, но рациональное зерно затерялось в миллиарде плевел.

– И нет никаких текущих дел относительно ее бизнеса. Нам остается только переехать в архив, поднимать все закрытые дела, того и гляди, найдем неоплаченный счет за парковку, – смеялся Морган. – Форестер не при делах, лихачи на Импале отделались штрафом за превышение, а Норзер, по обыкновению, исчез, щелкнул три раза каблуками и улетел в Канзас, – рассудил Джон. – Я не оправдываю их, нет, – он поднял голову к затянутому тучами небу. – Но как сыграли-то, ммм… – в очередной раз восхитился он изворотливости мысли представителей преступной сферы.

– Форман, – Уэст вышел на заезженный путь и тут же влетел в колею, из которой ни свернуть, ни сдвинуться.

– Приехал в ресторан и играл в русскую рулетку в поисках острых ощущений, – пожал плечами Морган. – Даже менее противозаконно, чем напиться и сесть пьяным за руль, – и с этим Уэсту сложно было поспорить.

– Ларссоны, Ронье? – Коннор хоть как-то пытался вернуть Моргану веру в закон, отметив, что состояние комиссара на грани нервного срыва.

– Их не было ни в баре Half-wolf, ни в борделе мадам, даже на пушечный выстрел к ним не подойти, – Морган допил виски с кофе и бросил стакан под ноги, растоптав его от злости. – Закон бессилен, как и всегда, – и пнул сплющенную картонку в темноту.

– Мы уже это проходили, – резкий от раздражения голос Уэста перекрикивал каждый ветряной порыв на пустой крыше. Он подошел к разбитой бутылке, валявшейся возле парапета, и наступил ботинком на раскрошенное стекло, надавливая до характерного хруста мелких осколков. – Когда Рид…

– Не надо, – пресек Морган тяжелый для них обоих разговор.

– Когда Хейз взял Миру в заложники, а нас с Форманом за яйца, – Коннор знал, насколько Джону было тяжело слышать это, но, только вспоминая прошлый опыт, люди способны остановить новые беды, пробираясь через те же тернии все к тем же звездам. – Я спрашивал себя, как бы поступил комиссар Морган, – раскрошенное в пыль стекло разнеслось ветром, гулявшим под темными облаками. – Вы – настоящий герой – тот, кто не ищет славы, тот, кто знает, какого это – ставить под угрозу жизни близких, не боясь смотреть смерти в лицо, – голос Уэста сник под конец фразы.

От слов Уэста Морган закрыл лицо руками, слушая пустой, безжизненный голос, потерявшего веру человека, и пробуждавший самые страшные воспоминании о дне, когда Джон чуть не потерял родных.

Не кривя душой, можно было сказать, что полиции Нордэма повезло с нынешним комиссаром. Джон Морган не административный рудимент и не штабная крыса, а коп до мозга костей. Для многих жителей города он буквально был воплощением справедливости, чести и истинной отваги в одном лице. Он не отсиживался в кабинете, не торговал лицом на публичных мероприятиях и проводил все свое время там, где и должен был – на улицах города. Джон Морган отдал Нордэму все, а взамен получил только разочарование и одиночество. Еще, конечно, благодарность жителей и уважение коллег, но порой ему казалось, что он в одиночку борется со стихийным бедствием. Джон сажал старых боссов – на их место приходили новые, он упекал маньяков и психов в психушку – они возвращались по прошествии нескольких лет. Он равнял перед законом всех и каждого, но все равно находились те, кто считал себя выше остальных, и им все сходило с рук. А теперь он устал. Так бывает, когда долго бьешься в глухую стену или плотно закрытую дверь. Ему пора на покой. Скоро его либо попросят освободить кресло, либо его постигнет участь предшественника, погибшего при исполнении.

– Романо позвонил мне! – закричал он. – Отец мафиозного клана просил моей помощи, а я оказался бессилен! – прозвучало последним забитым гвоздем в крышке гроба надежды в закон и правосудие.