Гамбит смерти

  - Когда мне сказали, что ваша основная профессия - медицина, признаюсь, я ждал вашей неприязни и противодействия. Медики скептически относятся к непонятному. Отрицать легче, чем признать некомпетентность. Правда, среди сторонников неортодоксального врачевания действительно хватает бездарей и шарлатанов, - в ожидании, пока вода закипит, Нимисов решил поговорить. - Вот настой. В его приготовлении первостепенное значение играют вода и огонь. Если вместо горной, ледниковой воды взять речную, или, того хуже, мертвую артезианскую, а вместо открытого огня пламени использовать электрическое тепло, то препарат потеряет часть свойств, - вода закипела, Нимисов снял колбу с огня, бросил в нее несколько сухих листьев. - Или другой пример. Вы, наверное, задавались вопросом - что я и Александр Борисович принимаем перед едой. Ответ прост настой из рогов оленя, пантов. Но не фабричный минмедбиопромовский. Я готовил его по древним рецептам: долго искал оленя - обязательно нервного, чуткого; сам спиливал панты - по живому, вместе с частью черепа, захватывая мозг. Животное в муках гибнет, но как раз выброс гормонов перед смертью делает препарат действительно целебным, пробуждающим все резервы организма. Хранить надо обязательно во флаконе горного хрусталя, иначе препарат быстро потеряет силу, и принимать - из золотой посуды. Официальная медицина таких тонкостей не знает и не желает знать.

  Я резал хлеб.

  - Здесь я не врач, а повар.

  - Вы прекрасный повар, Петр Иванович. Но я вам предлагаю ехать в Мехико в качестве врача. Мы можем сотрудничать. Александр Борисович дает согласие, более того, он заинтересован в вас. Не спешите принимать решение, определитесь по приезде в Москву. Но знайте - вы в команде, - он покачал колбу. - В Китае эту траву называют "уши ушедшего мира". Собирать ее следует только во время майского полнолуния на могиле повешенного. Иначе получится просто желчегонное средство, - он испытующе посмотрел на меня. - Нас ждет интереснейшая работа. Не только во время турнира, турнир - эксперимент, неплохой гроссмейстер становится чемпионом. Но главное - потом. Подумайте, - он притворил за собой дверь.

  И откуда только берутся корифеи парамедицины? Самозарождаются, мутируют под влиянием климатических и пищевых факторов или выпекают их в подпольных пекарнях?

   Термос и блюдо с бутербродами я разместил на подносе.

  Я шел, оставляя за собой запертые двери. Борьба за живучесть продолжается в каждом отсеке.

  Поспел к моменту расставания. Марш, марш по палатам. Отбой.

  - Постараемся выспаться. Завтра потребуются неутомленный мозг и ясность сознания, - напутствовал нас Нимисов.

  Сладких снов всей честной компании.

  Аркаша налил какао в чашку.

  - Дождь на убыль пошел.

  Я прислушался. Похоже, так и есть.

  - Идите спать, Петр Иванович.

  - Недалече, успею.

  С чего это Нимисов такой ласковый? Бдительность притупляет, а сам засапожник точит? Или гораздо банальнее - расплюемся мы, пойдет следственная канитель, и прости - прощай, Мехико? Времени осталось всего ничего, не месяцы - недели. Вот он и сплачивает команду посулами. Что он другим обещал? Он или Стачанский?

  - Чего от будущего ждешь, душа моя, на что надеешься?

  - Александр Борисович решил заканчивать подготовку в Москве. А дальше - Мехико.

  - Нет, лично твои планы.

  Он улыбнулся.

  - Александр Борисович обещал устроить в хороший турнир, в Гастингс. Знаете, как трудно туда попасть?

  - Трудно? Я думал, наоборот - легко теперь.

  - Приехать в Гастингс легко, а в главный турнир попасть - ой-ой. Труднее, чем раньше. Таких, как я, в Европу пропасть хлынула - мастеров с невысоким рейтингом. Отхватят призы, отгрызут коэффициент и ходу дальше. С деньгами западники расстаются неохотно, а с коэффициентами и того тяжелее. Препоны ставят, отборочные "опены", просейся через них. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко. Опять же взносы, проживание... А секунданта Александра Борисовича пригласят персонально, а уж там я им покажу!

  Угадал. Аркаша тоже на крючке обещания.

  - Я рад, что оставляю тебя в столь светлом расположении духа. Покойной ночи!

  Дверь из комнаты в общий зал тоже могучая. Через решетку окна пробиться без ацетиленового резака невозможно. Да и вообще, в доме пока никто не погибал.

  Я настроил будильник и улегся.

  Допустим, дождь прекратится - когда за нами приедут? Или придется ждать, пока спадет вода в Желчуге и переправляться самим?

  Гуси- гуси! Га-га-га! Есть хотите? Так летите!

  У меня в запасе есть очень недурной гусик. Надо подумать. Он у меня - ultima racio.

  5. Четверг, 5 час. 40 мин.

  Вершина горы розовела. Мировой слет фламинго. Небо чистое. Жаль, я не художник, впечатляет. Изобрести, что ли, торт с длинным названием: "Снежная вершина горы Риз в лучах утреннего солнца", на японский манер.

  Нимисов показался на пороге:

  - Я готов.

  Мы благоговейно молчали. Предстояла схватка за астральные тела, и Валерий Васильевич - единственная наша надежда.

  - Помните, вы должны быть мысленно рядом. Я очень рассчитываю на вашу ментальную поддержку.

  Чрезвычайно экстравагантный метод сплочения команды.

  Мы направились к погребу.