Гамма-воин

Багратион был одет в белоснежную рубашку, на фоне которой его двухдневная, по моде, грузинская щетина выглядела еще темнее. Снова нервишки шалили у Сашки: прапор перебирал четки — идиотская мода, перенятая у мусульман, которую Артем не одобрял.

— Я тут у земляков остановился, — сообщил Багратион, будто оправдываясь, хотя Тарасов друга ни о чем не спрашивал. — Неделю отдохну — и домой…

— Как жизнь-то? — спросил Артем.

— Вчера, — совершенно серьезно ответил Чиковани. — Ты про половую, что ли, спрашивал? Один хрен, облегчения никакого…

Они сидели на лавочке в парке плечом к плечу и курили.

— Саша, знаю, о чем ты думаешь, — с трудом начал Тарасов. — Я тебе, конечно, больше не начальник, но все-таки послушай. Не лезь в это грязное дело, не мочи рога… Ты разве Завитушу по «Гамме» плохо помнишь? Хитрожопый и подлый, пороху толком не нюхавший… Пропадешь, Саня!

Багратион понурился:

— Скажу тебе по секрету, Теман: подполковник сказал, что компромат на меня имеет. Сам знаешь какой… по Венесуэле…

Тарасов махнул рукой:

— Этот компромат больше на мне висит, чем на тебе, пойми! Я командовал группой «ты, да я, да мы с тобой»! И мне приказ отдавали! А ты лицо почти гражданское… Да и нету у Завитуши компромата ни хрена! Ему б, суке, не спецназом командовать, а в ментовке работать!

— И деньги опять очень нужны, — прокашлявшись и зажигая новую сигарету, проговорил Багратион. — Мне в Ростов теперь ходу нет — земляки говорят, снова ищут меня бандиты. Сам знаешь: сегодня бандиты ищут, а завтра ментам свои полномочия передадут… Кто знал, что командировка так быстро закончится!

Артем погасил сигарету:

— Вот что, Саня: давай-ка обратно в «Гамму» нанимайся. Я, минуя Завитушу, кое с кем в Москве переговорю — возьмут, да еще и спасибо скажут. На прежнюю должность встанешь под мою команду… Ну?

Чиковани долго молчал, потом смачно плюнул себе под ноги:

— У меня правило, Тема: ушел — значит, писец.

— Знаю, — кивнул Тарасов. — Хочешь, в охрану устрою? Будешь в галстучке банк охранять. Или борова из Мосгордумы.

— Банк ограблю, борова зарежу, — отшутился Багратион. — Только волынку не заводи про «я тебя предупреждал», ладно, дорогой?!

Они обменялись крепкими рукопожатиями и разошлись в разные стороны.

По Ленинградскому проспекту с воем промчалась «Скорая».

Машина утонула в тени, и ярко глянули с билборда рекламные сисястые бабы.

— Он не приедет! — авторитетно заявил сидевший за рулем паренек с бритым затылком и с облегчением убрал кроссовку с педали газа.

— Приедет, в натуре! — возразил белесый тип по кличке Бройлер, опуская окно. — Куда он денется! На то и стрелка!..

Багратион, развалившийся на заднем сиденье, молчал. Самые разные мысли бродили у него в голове.

— Да если этот козел не приедет, я ему при всем народе яйца вырву! — продолжал хорохориться Бройлер, искоса поглядывая на Багратиона.

Сашке сейчас больше всего хотелось, чтобы все закончилось без стрельбы. Он не испытывал страха, но сегодня стрельба в красивом месте большого города казалась Багратиону неуместной. Пистолет, все еще упакованный в полиэтиленовый пакет, давил на колени, будто весил десять кило. А пессимистически настроенный водитель гнул свое:

— Да не будет его — чую!

Этих двоих люберецких шестерок нанял Завитуша-младший — по примеру брата он предпочитал загребать жар чужими руками. Как реальная сила понадобился прапорщик Чиковани, который не умел вести длинные, сдобренные блатным жаргоном базары, зато умел быстро и метко стрелять и валить с одного удара любого лба с перекачанными трицепсами.

Деньги обещаны были немалые, и, чтобы развеять скуку, Багратион принялся планировать свои траты после получения гонорара. Во-первых, землякам нужно поляну накрыть — грузинский ресторан «Сулико» подойдет, и хозяин там в приятелях ходит… Во-вторых, с товарищем майором надо по-людски посидеть: Артемка — он ведь по-домашнему любит, чтобы без понтов… В-третьих…

— Едут! — пискнул водила и завел мотор.

— Глушись, пацан! Да убери ты дальний свет! — гаркнул Бройлер, вынимая из бардачка ствол. — Пошли, Сашок! — обернулся он к Багратиону.

С загруженной вечерней трассы свернули две пары ослепительно светящих фар, запрыгали на выбоинах.

— Ну, щас я им скажу! Ну, пидор неприкаянный! — Бройлер попрыгал, не выпуская из рук ствола, растянул вширь грудную клетку. — Запомнят любера Бройлера, гопота дешевая!..

— Сам себя не подстрели, — без иронии, спокойно посоветовал Чиковани.

Браток открыл рот, чтобы послать коллегу подальше, но вовремя прикусил язык: Багратион, прищурясь, смотрел вперед, и на его небритой физиономии рельефно обозначились скулы. Кулек с пистолетом он держал за ручки, будто нес из «Рамстора» бутылку кефира. Их водила, как видно с перепугу, совсем погасил фары, и силуэты двух приближающихся автомобилей придвинулись — их освещали фонари уходящей в ночную даль трассы.

— Ну, черти… — Бройлер повел себя совсем по-идиотски: он сунул ствол в наплечную кобуру и встал на дороге, воткнув крепкие кулаки в бока.

— Ну, сволота…