Читаем Гамп и компания полностью

Это было только начало. Потребовалась вся оставшаяся часть лета, чтобы запустить систему в работу. Мистеру Макгиверу пришлось переговорить с городскими властями, но в конце концов они выдали государственную субсидию, чтобы позволить нам начать. Очень скоро мы заполучили целую уйму инженеров, буровиков, чиновников из Управления по охране окружающей среды, перевозчиков оборудования и строителей. Весь этот народ толпился вокруг фермы, и люди монтировали оборудование в огроменном срубе, который они построили. Малыша Форреста назвали «почетным главным инженером». Он готов был лопнуть от гордости!

Я продолжал исполнять свои обязанности по кормлению свиней, чистке хлевов, загонов и все такое прочее, но в один прекрасный день мистер Макгивер подходит ко мне и говорит мне садиться за руль бульдозера, потому как настала пора загружать свиное дерьмо в шахту. Я занимался этим примерно с неделю, а когда закончил, то рабочие поставили большие механические затворы на те дыры, которые они же сами и пробурили, а малыш Форрест сказал, что теперь нам только и осталось, что сидеть и ждать. В тот день, когда солнце начало садиться, я наблюдал за тем, как он исчезает за холмиком, направляясь к болоту, а старина Ванда семенит бок о бок с ним. Она уже прилично подросла, и малыш Форрест тоже, и я никогда в жизни ничем так не гордился.

Через неделю-другую, уже в самом конце лета, малыш Форрест приходит и говорит, что наконец-то пришла пора начинать нашу операцию по производству энергии из свиного дерьма. Перед тем как стемнело, он заводит меня и мистера Макгивера в сруб, где чертова уйма разного оборудования со всякими трубами, циферблатами и индикаторами, и начинает объяснять нам, как вся эта ерундистика работает.

– Первым делом, – говорит малыш Форрест, – метан высвобождается из шахты вот через эту трубу, а вот здесь горелка его поджигает. – Он указывает на штуковину, похожую на охрененный титан для кипячения воды. – Затем, – говорит он, – в конденсаторе пар сжимается и тем самым врубает вот этот генератор, который производит электричество. Дальше электричество уходит по вот этим вот проводам. Именно так и получается энергия. – Тут он отступает от установки, ухмыляясь до ушей.

– Потрясающе! – орет мистер Макгивер. – Эдисон, Фултон, Уитни, Эйнштейн – все они вместе взятые не справились бы лучше!

Малыш Форрест вдруг принимается крутить ручки клапанов, дергать рубильники, и очень скоро стрелки манометров начинают ползти вверх, а счетчики на стене тоже начинают что-то там такое показывать. Совершенно внезапно в срубе вспыхивает свет, и все мы скачем от радости. Мистер Макгивер выбегает наружу и начинает дико вопить – все лампочки в доме и амбарах горят, кругом светло как днем, а вдалеке видно, что в Коатвиле тоже зажегся свет.

– Эврика! – кричит мистер Макгивер. – Мы превратили свинячье ухо в шелковый кошелек, и теперь мы на коне!

В общем, на следующий день малыш Форрест снова завел меня в сруб и принялся показывать, как управлять процессом. Он объяснил мне все насчет клапанов, индикаторов и счетчиков, и через какое-то время это уже не так сложно было понять. Я всего-навсего должен был проверять их раз в день и убеждаться, что один-два индикатора не показывают больше, чем должны, а также, что тот или этот клапан открыт или закрыт. Думаю, мистер Макгивер был прав – даже идиот вроде меня смог бы всей этой ерундистикой управлять.


– Я тут еще кое о чем подумал, – говорит малыш Форрест тем же вечером, когда мы сели ужинать.

– О чем, мальчик мой золотой? – спрашивает мистер Макгивер.

– Сейчас расскажу. Вы говорили, что вам приходится немного замедлять разведение, потому что вы не можете продавать столько свиней в Вилинге и других местах этой округи.

– Истинная правда.

– Так я вот о чем подумал – почему бы вам не отправлять свиней за море? В Южную Америку, в Европу, даже в Китай?

– Да-да, мой мальчик, – говорит мистер Макгивер, – это еще одна чудесная идея. Только проблема в том, что переправлять свиней по морю так дорого стоит, что это становится неэкономично. Я хочу сказать, к тому времени, как ты доставишь их в какой-нибудь зарубежный порт, стоимость перевозки сожрет всю твою прибыль.

– Как раз об этом я и подумал, – говорит малыш Форрест и снова достает свою толстую тетрадь. Будь я проклят, если он там еще целую кучу рисунков не нарисовал!

– Фантастика! Невероятно! Просто жуть берет! – орет мистер Макгивер, вскакивая из-за стола. – Послушай, тебе надо сидеть в Конгрессе или где-то еще!

Малыш Форрест опять попал в самое яблочко. Он нарисовал модель транспортного корабля для перевозки свиней. Всего я толком не понял, но суть там была такая: внутри корабля свиньи лежат слоями сверху донизу. В самом низу есть половое покрытие в виде стальной сетки, так что когда свиньи в верхнем слое срут, дерьмо стекает на второй слой, со второго на третий и так далее, пока все свиное дерьмо не скапливается на днище корабля, где есть машина вроде той, которую мы соорудили здесь. Эта самая машина обеспечивает энергией весь корабль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное