Ган Исландец

— Это какой нибудь мертвецъ торопится войти, — замѣтилъ собесѣдникъ Спіагудри.

— Нѣтъ, повелитель, — пробормоталъ смотритель Спладгеста: — послѣ полуночи сюда не приносятъ покойниковъ.

— Мертвый это или живой, а онъ меня прогоняетъ. Спіагудри, будь вѣренъ и нѣмъ. Клянусь тебѣ духомъ Ингольфа и черепомъ Жилля, ты увидишь на смотру въ своей гостинницѣ труповъ весь Мункгольмскій полкъ.

Малорослый незнакомецъ, привязавъ къ поясу черепъ Жилля и надѣвъ перчатки, съ легкостью серны прыгнулъ съ плечъ Спіагудри въ верхнее отверстіе и исчезъ.

Третій ударъ въ дверь потрясъ до основанія зданіе Спладгеста. Голосъ извнѣ приказывалъ отворить именемъ короля и вице-короля. Старый смотритель, волнуемый въ одно и то же время двумя различными страхами, изъ которыхъ одинъ можетъ назваться страхомъ воспоминанія, а другой — страхомъ надежды, направился къ четырехугольной двери и поспѣшилъ ее открыть.

VII

Оставивъ Поэля, дронтгеймскій губернаторъ возвратился въ свой кабинетъ и опустился въ широкое кресло. Чтобы разсѣять свою озабоченность, онъ приказалъ одному изъ секретарей доложить ему о прошеніяхъ, поступившихъ на его имя.

Секретарь, поклонившись, началъ:

«1. Преподобный докторъ Англивіусъ проситъ опредѣлить его на мѣсто преподобнаго доктора Фокстиппа, директора епископальной библіотеки, за неспособностью послѣдняго. Просителю неизвѣстно, кто бы другой могъ замѣстить упомянутаго неспособнаго доктора; онъ же, докторъ Англивіусъ, надо замѣтить, уже съ давнихъ поръ исправлялъ должность библіотек…»

— Направьте этого чудака къ епископу, — перебилъ генералъ.

«2. Пасторъ Атанасъ Мундеръ, тюремный духовникъ, проситъ о помилованіи двѣнадцати раскаявшихся осужденныхъ, по случаю именитой свадьбы его высочества Орденера Гульденлью, барона Торвика, кавалера ордена Даннеброга, сына вице-короля, съ благородной Ульрикой Алефельдъ, дочерью его сіятельства великаго канцлера обоихъ королевствъ».

— Отложите, — замѣтилъ генералъ. — Мнѣ жаль этихъ осужденныхъ.

«3. Фаустъ-Пруденсъ Дестромбидесъ, подданный норвежскій, поэтъ латинскій, проситъ соизволенія написать свадебную оду въ честь благородныхъ супруговъ».

— А! а! Этотъ поэтъ должно быть очень старъ, потому что еще въ 1674 году готовилъ оду въ честь союза, предполагавшагося, но не состоявшагося между Шумахеромъ, тогда графомъ Грифенфельдомъ, и принцессой Луизой-Шарлотой Гольштейнъ-Аугустенбургской… Боюсь, — пробормоталъ губернаторъ сквозь зубы: — чтобы Фаустъ-Пруденсъ не оказался поэтомъ расторгнутыхъ браковъ… Отложите и продолжайте. Надо справиться, не найдется ли для этого поэта свободной кровати въ дронтгеймскомъ госпиталѣ.

«4. Рудокопы Гульдбрансгаля, острововъ Фа-Рöрскихъ, Сундъ-Мöра, Губфалло, Рёрааса и Конгсберга просятъ освободить ихъ отъ королевской опеки».

— Эти рудокопы самый безспокойный народъ. Говорятъ, что они начинаютъ роптать, не получая скораго отвѣта на ихъ прошеніе. Надо подвергнуть его зрѣлому обсужденію.

«5. Брааль, рыбакъ, заявляетъ въ силу Одельсрехта [7] о непреклонномъ намѣреніи выкупить свое родовое имѣніе».