Ган

Грако встал. Заметив, что Пато начал подниматься вслед за ним, мягко положил свою ладонь на его плечо, заставляя того вновь опуститься на свое место.

– Сиди-сиди, – взгляд Грако на мгновение потускнел, придавая его лицу потерянный, отсутствующий вид.

Всего на один миг этот, казалось, несгибаемый человек предстал перед кем-то в таком виде, в котором бы не хотел показываться. В этот момент он был отцом и никем более.

– Мако взял меч в руки уже через три месяца после того, как начал ходить. К пяти годам он клал стрелы в цель так, как опытный охотник не сможет. И так во всем, что касалось военной науки. Он был впереди всех. Более способных людей в нашем деле я не встречал. Не спорю, я был очень удивлен, когда Тао не взял его в ученики. Думал, что это неизбежно. Но не стану утверждать, что его выбор вогнал меня в ступор. Если Тао взял тебя, значит, в тебе есть нечто, что видит только он. Так я думал. Я не ошибся тогда и убедился сегодня – Тао Ган знал, кого взять в ученики.

Грако сделал едва заметный поклон в сторону Пато, показывая тому, что этот воин считает его, по крайней мере, равным себе. Пато, встав с места, поклонился в ответ.

– Два года, всего какие-то два года, и вот результат! Тао Гану хватило два года, чтобы (уж прости) из куска мяса вырастить нечто такое, чему я и определения дать не могу.

Пато удивленно смотрел на Грако, не понимая, ругается тот, или еще что?

– Я вижу, ты смущен? Не подумай, что я хочу тебя оскорбить. Я восхищен тем, что смог сотворить с тобой мастер Тао.

– То, что мастер Тао может сотворить нечто способное всех удивить – для меня не удивительно, – не смог больше отмалчиваться Пато. – Я никак в толк не возьму – что совершил я?

Грако нервно рассмеялся и с недоверием посмотрел на парня. Убедившись, что тот и не думал шутить, молниеносно приблизился вплотную к Пато. Хотел молниеносно, но видимо, ему что-то помешало, и стремительное движение превратилось в плавный танец.

– С тобой все в порядке, уважаемый? – поинтересовался Пато. – Тебе не плохо?

Грако снова был самим собой. Только выглядел так, как выглядит шаман, который со слов родни больного уже знает, что тот умрет, но все же надеется на ошибку. А после, увидев больного, осознает, что изначально был прав.

– На что это было похоже?

– Что? – не понял Пато.

– Что ты сейчас видел?

Грако в упор смотрел на парня. Ладонь его с такой силой сжалась в кулак, что костяшки пальцев стали белеть.

– Я видел то, что тебе стало плохо, уважаемый Грако. Ты, видимо, хотел проверить что-то связанное со мной и твоими догадками, но тебе не удалось. Ты споткнулся?

– Лучше бы я ногу сломал… – с улыбкой ответил тот. – Мако двигался так же, как я? Было у тебя такое ощущение, что и он споткнулся?

Пато закрыл глаза, мысленно переносясь во времени и пространстве. А ведь правда! Мако в схватке смотрелся объевшимся щенком, нежели взрослым и быстрым волком. И Пато с легкостью ушел от его атаки в сторону, да еще и раскрутиться времени хватило…

Он нервно сглотнул. Мысли лихорадочно заметались в голове, обгоняя друг друга, путаясь и смешиваясь, превращались в невообразимую кашу.

Все это, похоже, очень четко отразилось на его лице. Он услышал, как Грако прокашлялся, обращая тем самым на себя внимания.

– Вот это ты и сотворил. Подготовленный воин был слишком медленным для тебя.

Помолчали. Пато никак не мог переварить все то, что на него обрушилось.

Грако снова встал и, подойдя к Пато, приобнял того за плечи, успокаивающе тихо проговорил:

– Пато. Ты уже не просто ученик.

* * *

Дневная жара выдохлась и уступила свое место вечерней ласковой прохладе. Пройдет совсем немного времени, и воздух остынет настолько, что не сможет сдерживать в себе влагу, скопившуюся за целый день, и уронит ее на траву и землю. Роса приласкает и умоет пыльные стебли, успокоит, и те в благодарность склонят свои головы, уснут. А после прилетит жадный ветерок и выпьет всю влагу без остатка. Сверчки вылезут из своих укрытий и, не отходя от них далеко, запоют свою волшебную песню. Все есть в той песне. Каждый слышит в ней то, что пожелает. Влюбленный – голос своей возлюбленной, поющей сказочные песни над люлькой с младенцем. Скорбящий – утешение духов предков. Мечтатель – призыв дальних стран и свершений. Каждому свое.

Пато непростительно задержался у Грако и теперь поторапливался в надежде наверстать хоть несколько мгновений.

Они еще долго беседовали, и не все, что узнал в этот вечер Пато, ему понравилось. Грако очень высоко (по мнению самого Пато) высказался по поводу его талантов. Сам он так до конца и не понял, что с ним произошло и происходит на данный момент. То, что он стал сильнее – это понятно. Тао Ган неспроста гонял его все эти два года. Не удивительно, что Пато стал таким. Научился сражаться (а как не научишься, если напротив все время встает Ган?), и с оружием, и без него. Непонятно – как он видит медленным то, что является быстрым? И главное – как он успевает все происходящее в тот момент здраво осмысливать?