Ганфайтер. Дилогия

Карабкаясь по заржавелым ленивцам и выступам траков, Тимофей выбрался на мятую корму транспортёра – и одним прыжком оказался на поверхности ледника.

– Вылезайте! – крикнул он. – Погрейтесь на солнышке!

Эсэсовцы, зябко кутаясь в шинели – было плюс пять, – полезли наверх, одолевая последние метры к поверхности, которой они не видели ни разу в жизни.

Глянув изпод руки на восток, Тимофей рассмотрел домики «Новолазаревской», а с севера… А с севера подходили авианосцыуниверсалы и кораблиарсеналы.

– Ах, чтоб вас… – процедил Браун.

Его товарищи поднялись наверх, помогая друг другу, и вот встали, опираясь на твёрдую землю.

– Небо… – пробормотала плачущая Алиса. – Море… Я их только на картинках видела. А это корабли, да?

– К сожалению, фройляйн, – выговорил Сихали, – они самые.

Лицо Олега Кермаса исказила гримаса.

– Вы были правы, генрук! – сказал он с горечью. – А вот я – полнейшее ничтожество… Как у вас говорят – чмо!

– Самокритикой займёмся потом, – отмахнулся Тимофей, торопливо доставая радиофон. – Нука, я буду держать вас в фокусе, а вы говорите! Передадим всё в экстренном импульсе на «Авалон». Во все телесети!

– А что говорить? – растерялся Кермас.

– Всё подряд! Только координат Вальхаллы пока не стоит выдавать.

Волнуясь, Олег начал рассказывать о «чудовищной ошибке», о том, что не антаркты испытывали «чудооружие», а несчастные обитатели Вальхаллы пытались с его помощью достучаться до подлунного мира. Затем слово взял Гюнтер фон Штромберг. По его мертвеннобелому лицу катились слёзы, последний рейхсляйтер Новой Швабии мучительно подыскивал самые доходчивые слова, лишь бы передать своё горе и своё счастье.

– Сеанс окончен, – сказал Сихали, выключая коммуникатор. – Ждём.

Ожидание особо не затянулось – не прошло и двадцати минут, как с палуб авианосцев снялись десятки тяжёлых флаеровбомбардировщиков. Построившись в воздухе «клином», они пролетели над кромкой берега, держась на малой высоте. Мазнув тенями по фридомфайтерам и эсэсовцам, они унеслись дальше – бомбить станцию «Новолазаревская».

Очень скоро оранжевые, красные, зелёные коробочки зданий стали вспухать клубочками огня и дыма. Транспортный турболёт завис над аэродромом, но далеко улететь ему не дали – бледнолиловый луч лазерной пушки с корабляарсенала испарил половину фюзеляжа. Редкие обломки просыпались над скалами, выглядывавшими изо льда.

Браун зачемто отряхнул снег, налипший на комбез. Он очень тщательно отряхивал штанины, обмахнул даже башмаки.

– Ну что ж, – очень спокойно сказал он, – раз они слов не понимают, будем брать «Авалон». Кермас, собирай своих «оборонцев».

Олег серьёзно кивнул и полез за радиофоном.

– Змей, поднимай ОГ и Океанский патруль. Витальичу тоже звякни, пусть сюда, к нам подгребает.

Харин сумрачно кивнул.

– Купри, свяжитесь с Шалытом…

– Я и сам сыщу надёжных парней, – строптиво заявил Димдимыч, – а то Лёнька пришлёт какихнибудь «пингвинов» бестолковых!

Тимофей даже не улыбнулся.

– Так мы и назовём операцию – «Пингвин», – сказал он. – А на вас, Гюнтер, главная надежда. Вам поручается сборка нового «Чёрного солнца» – без этого «оружия возмездия» нам «Авалон» не взять.

– Я прилошу фсе силы! – пылко заверил его рейхсляйтер.

– Аллес гут, – наметил улыбку Браун.

Глава 31

ОПЕРАЦИЯ «ПИНГВИН»

11 января, 12 часов 20 минут.

АЗО, Вальхалла, Новый Берлин.

Вальхалла оказалась куда более обширной, чем предполагал Сихали. Длинная Гитлерштрассе уводила из «Городской» пещеры, соединяя её с «Зелёной», где в лучах фонарей отсвечивали брошенные теплицы и парники, с «Голубой», где разливалось тёплое подземное озеро, подогретое термальными водами, с «Пурпурной», в которой сто с лишним лет назад добывали железную руду и каменный уголь, а ныне завод, не имевший стен (зачем они под землёю?), тускло отсвечивал конвертерами и прокатными станами, цепочками вагонеток и осыпями терриконов.

А ещё была Хрустальная пещера, Стоколонная, Глубокая, Ледяная, Ленточная, пещера Окаменелостей и грот Спящего Дракона…

Когда подводники каперанга Исаева высадились, они первым делом зачистили Новый Берлин, а последнюю группу «шварцев» преследовали целых двое суток, спустившись на добрый километр вглубь недр Новой Швабии, перестреляв негодяев в гигантской полости, названной Пустынной, – её дно покрывал толстый слой мокрого песка.

«Грендель», «Дипскаут» и «Хигаси» быстро освоили новый маршрут, доставляя в Вальхаллу людей и оборудование. Дала ток микроГЭС, умельцы из антарктов подключили пару моторных реакторов, снятых с подорванных «Харьковчанок», – яркое зарево встало над Новым Берлином, впервые высветив базальтовые своды.

Затренькали звоночками трамваи, сотня новоберлинцев вышла с вениками и тряпками на «субботник». Все они радостно улыбались, блестя дужками регенераторов, – зубы в Вальхалле были редкостью.