Ганнибал

Когда Ганнибал пришел к власти, ему было около двадцати пяти лет. Господство карфагенян в Испании было прочным благодаря настойчивой и последовательной политике Гамилькара Барки и Гасдрубала, и южная часть Пиренейского полуострова казалась более или менее надежным плацдармом для наступления на Рим. Сам Ганнибал обзавелся традиционными для Баркидов прочными связями с иберийским миром: он был женат на иберийке из союзного Карфагену города Кастулона [Ливий, 24, 41, 7]. Со свойственным юности максимализмом новый пунийский главнокомандующий повел себя так, будто война с Римом уже решена и ему поручена, а сферой его деятельности назначена Италия [Ливий, 21, 5, 1]. Он, по-видимому, не скрывал своего намерения напасть на союзный римлянам Сагунт и тем самым вовлечь Рим в прямой конфликт, однако стремился сделать вид, будто атака на Сагунт произошла сама собой, в результате естественного развития событий. Именно поэтому, заключает Тит Ливий [21, 5, 3], он прежде всего ударил по олкадам, жившим к югу от Ибера, между реками Таг и Анас, на территории, которая, как считалось, принадлежала карфагенянам.

В своей характеристике олкадов Тит Ливий роняет беглое, но тем не менее многозначительное замечание: «За Ибером был этот народ, скорее в области, чем под властью карфагенян». Очевидно, фактическую власть над ними еще предстояло установить, и именно такую задачу поставил перед собой Ганнибал, когда стремительно вторгся в страну олкадов и захватил их главный город. Успех карфагенян заставил и другие города олкадов признать власть Карфагена [Ливий, 21, 5, 3–4]. Обобрав побежденных и захватив богатую добычу, Ганнибал вернулся на зимовку в Новый Карфаген; там он поделил награбленное между воинами, чем еще больше усилил расположение к себе войска [Ливий, 21, 5, 6].

Весной 220 г. Ганнибал двинулся в поход на ваккеев, населявших среднее течение реки Дурис, и захватил важнейшие города — Саламантику и Арбокалу. На обратном пути через Южную Гвадарраму в Новый Карфаген он встретился еще с одним противником — карпетанами, которых побудили взяться за оружие спасшиеся после разгрома олкады и ваккеи — беглецы из Саламантики [Полибий, 3, 14, 3; Ливий, 21, 5, 7]. Враги ожидали его у переправы через Таг, но Ганнибал уклонился от схватки и переправился в другом месте. Он правильно рассчитал, что карпетане попытаются преследовать отходящие карфагенские войска и тогда его слоны и всадники встретят карпетанскую пехоту в реке. Противник попался в ловушку, ошибочно полагаясь, по-видимому, на свое численное превосходство. Согласно Полибию [3, 14, 8] и Ливию [21, 5, 11], вместе с олкадами и ваккеями войско карпетан достигло 100000 человек. Будучи уверены, что Ганнибал не принял боя из страха перед возможным поражением, карпетаны с громким криком, не соблюдая элементарного порядка, бросились в реку. Осуществляя свой план, Ганнибал ввел в Таг свои 40 слонов и конницу. С трудом нащупывая брод, опрокидываемые конями, карпетанские воины оказались бессильны перед всадниками и слонами. Многие тысячи карпетан погибли, остальные обратились в паническое бегство. Пройдясь огнем и мечом по Карпетании, Ганнибал подчинил и ее власти Карфагена [Полибий, 3, 14, 2–8; Ливий, 21, 5, 9–16].

Победа у Тага имела исключительное политическое значение. Теперь под контролем Ганнибала оказалась вся территория Пиренейского полуострова к югу от Ибера за исключением Сагунта [Полибий, 3, 14, 9; Ливий, 21, 5, 17; Юстин, 40, 5, 6]. Далее мы увидим, что эти успехи были иллюзорными, что власть карфагенян на Пиренейском полуострове не отличалась ни прочностью, ни стабильностью, а его население, в том числе и финикийские колонии, в решающий момент поддержало римлян. Однако все это еще было впереди. А пока, опьяненный блестящими победами, имея за спиной разоренные, покоренные, «умиротворенные» территории, Ганнибал чувствовал себя достаточно сильным, чтобы бросить вызов Риму. В известном смысле битва при Таге ознаменовала собою завершение важного периода в истории стран Западного Средиземноморья — периода подготовки II Пунической войны.

Победа при Таге занимает особое место и в биографии самого Ганнибала. Здесь он впервые обнаружил свои незаурядные тактические способности, показал умение принимать смелые решения, ломая установившиеся военные каноны и обращая себе на пользу те особенности местности, которые на первый взгляд сулили неминуемое поражение. Если бы Ганнибал не переправился через Таг, его войска, прижатые к берегу реки, были бы, конечно, раздавлены превосходящими силами противника. Однако пунийский командующий навязал врагу сражение в наиболее выгодных для себя условиях и победил.