Ганнибал-Победитель

   — Нет, правда, для меня они были откровением. Ты обнажил истину. От твоих речей у меня с глаз спала пелена. Теперь я и сам вижу, что Европа — наша наследная земля. Это совершенно очевидно. Как я не догадался раньше? Дабы сопрячь твоё открытие с греческим миром, скажу, что тебя вдохновила на него богиня истины Алетея. До истин невозможно дойти головой, их можно отыскать, лишь сняв все скрывающие их пелены. Правда обнаруживается не с помощью хитрости, холодного расчёта или каких-либо фокусов, поскольку она присутствует изначально, только в незаметном, скрытом, завуалированном виде. Привести человека к такому запрятанному или пропущенному могут одни боги. Огромное тебе спасибо, Йадамилк, за слово правды.

Я не могу по-настоящему оценить благодарность Замара, поскольку сожалею о том, что дал волю своему восторгу.

Мне нужно было помалкивать про Европу и тем более про роль Карфагена по отношению к ней. Нужно было придержать все рвущиеся из меня слова для Ганнибала, и больше ни для кого.

В тот же день до Ганнибала доходят две вести. Во-первых, прибывает кельт, который от лица Сеговага, мятежного брата Бранкорига, просит дозволения прислать послов для переговоров. Один из военачальников садится на коня, дабы найти Ганнибала и передать ему эту просьбу. Проискав довольно долго, он встречается со своим Главнокомандующим и сообщает новость. Ганнибал тут же выставляет два условия: послов должен возглавлять сам Сеговаг, и переговоры следует сохранять в тайне. Послы могут приехать с наступлением темноты. Об условиях уведомили гонца. Ганнибала он так и не увидел.

Вторая весть касается консула Сципиона и его легионов. Наши лазутчики докладывают, что консул поставил на ноги своих измаявшихся морской болезнью солдат и отправил их вверх по Родану с целью нагнать нас и нанести удар. «Неужели у него такие никудышные разведчики?» — недоумевали мы. На что он рассчитывал? Что Ганнибал решил подчинить себе Галлию (так называют эту область римляне) и мы заняты боями? А если он не пребывает в этом заблуждении, то, значит, считает, что Ганнибал попал сюда исключительно ради вербовки наёмников для Испании, куда, между прочим, первоначально был направлен сам Сципион с наказом разгромить карфагенское содружество государств. Бедняга! Ганнибалово намерение преодолеть Альпы, чтобы с севера вторгнуться в Италию и оттуда пойти на Рим, настолько отчаянно и дерзновенно, что Сципион не может даже помыслить о нём.

С наступлением сумерек к нам в гости приходит Сосил. Он обычно с удовольствием навещает нас, писцов, поскольку в штабе никто не любит слушать его речи. Он проворным шагом приближается к нам, ещё издали принимаясь жестикулировать. Из уст его извергается поток слов.

   — Консулова тупость нам только на руку, — едва ли не выкрикивает он на ходу, затем останавливается и, стукнув себя по лбу, с кривой ухмылкой продолжает: — Я вам сейчас объясню положение дел. Прежде всего, кое-какие сведения о рельефе. Нам пришлось преодолевать всего один приток Родана, легионерам же придётся переправляться через три, причём один из них в это время года весьма бурный.

   — Из всех рек только Родан почему-то мужского рода, — замечает Замар. — Большая редкость! Родан у нас дикий бык, который несётся вниз с альпийских высот.

Сосил некоторое время верещит, точно разволновавшаяся клушица.

   — Бык Родан или не бык, ясно одно: в военных условиях римский консул — это кобель, который видит в противнике суку. Стоит ему учуять её, как он начинает дрожать от похоти и форсированным маршем ведёт своё войско туда, откуда тянет благовонным духом её течки. Место нашей «течки» на берегу Родана он, клянусь Зевсом, унюхает, после чего нужно будет обследовать его и определить, что делать дальше. Тут римским легионам придётся пометаться, выписывая параболические колена. Представьте себе: по меньшей мере четыре дня переться от моря на место «течки», дабы воочию убедиться, что там осталось, а потом столько же обратно — и всё совершенно впустую. Со стороны консула это, прямо скажем, бессмысленная трата времени, пота и крови. Голову даю на отсечение, что, оказавшись на месте, Сципион спрячет свой обнажённый меч обратно в пах и велит пехоте сделать то же самое. «Кругом... марш!» — прокричит он. След, который он может там взять, грозит страданиями и смертью не нам, а римлянам. А если консул не остережётся и поддастся своему кобелячьему инстинкту, что тогда? Не волнуйтесь! Ганнибал умеет вышибать клин клином. Помните, у кого он в своё время учился военному делу? Мы поднимемся повыше и займём горные перевалы. Засада получится отменная!

Несмотря на возбуждение, Сосил чувствовал себя прекрасно и явно наслаждался этим гармоничным сочетанием увлечённости с самообладанием.

   — Хейа-хейа, дай-то бог, чтоб мы перебили хребет этому барбосу! — заключает свою тираду Сосил.

Сидящий рядом Палу шепчет мне на ухо:

   — Хоть бы его рассекло пополам, от головы, изрыгающей поганые речи, до того места, откуда исходят прочие нехорошие звуки.