Ганнибал. Роман о Карфагене

— У нас, как всегда, беспорядок. — Саламбо надкусила политый медом крендель и презрительно выпятила нижнюю губу. — Стратег избирается войском, но обязан согласовывать свои действия с пожеланиями Совета. В итоге брат оказался зажатым между мельничными жерновами. Знаешь, что там летом произошло?

Антигон кивнул. Все племена к северу от Ибера дружно перешли на сторону римлян, и, когда Гадзрубал двинулся против них, Гней Корнелий постарался заманить его как можно дальше, а сам вышел в море и со своими кораблями, большей частью ведомыми опытными капитанами из Массалии, близ устья Ибера потопил или захватил почти половину недавно построенных судов наместника Иберии. Но разве у него было время на обучение команд и возможность выбора сведущего в своем деле наварха? Когда же Гадзрубал вышел к побережью и, собрав остатки флота, вознамерился было атаковать римлян, они вдруг словно растворились. Как выяснилось позднее, Гней Корнелий Сципион отправился на остров Метателей Камней. Ему, правда, не удалось захватить крепость Эбиссос, но многие тамошние племена поддержали римлян. Одновременно обитавшие в Иберии галльские племена, предоставившие Риму заложников, перешли Ибер и стали донимать набегами союзников пунов. Поэтому Гадзрубалу пришлось спешно отойти от побережья и попытаться восстановить порядок внутри страны. Пока он терял людей в кровопролитных боях, близ Тарракона высадился Публий Корнелий Сципион, его брат Гней вернулся с островов, и вместе они совершили бросок до Заканты, взяли штурмом новую цитадель, освободили содержавшихся там заложников и отошли назад.

— Нужно строить как можно больше кораблей, — как бы рассуждая сама с собой, проговорила Саламбо. — Но капитанов для них можно взять только на купеческих судах, а Ганнон уже успел настроить их владельцев соответствующим образом, они думают только о прибыли и никогда не пойдут на такой шаг. А в Иберии посланцы старейшин путаются у Гадзрубала под ногами. Не успеет он разгромить какое-нибудь мятежное племя, как они тут же требуют защитить серебряные рудники, на которые римляне даже и не собирались нападать, — Саламбо гневно тряхнула головой с уложенными наподобие башни, посыпанными фиолетовым порошком волосами. — Гадзрубал хотел сместить бездарного наварха, старейшины сказали «нет». Еще в прошлом году он, собрав войско, собирался двинуться в Италию вслед за Ганнибалом, но они прямо-таки силой удержали его. «Гадзрубал, ты должен защитить рудники… Гадзрубал, ты должен строить корабли… Гадзрубал, делай то, Гадзрубал, делай се… Гадзрубал, ты обязан поспеть везде и всюду, на суше и на море, на севере и на юге…» Если бы они при этом хоть немного соображали…

Саламбо говорила непрерывно, речь ее лилась, как водопад, но, к сожалению, если тело старшей дочери Гамилькара округлилось, то голос, напротив, стал тонким, визгливым и порой скрипел, как тростинка по затасканному папирусу. Антигон знал, как нелегко ей пришлось при дворе нумидийского царя, где одни ненавидели Саламбо, другие уважали, но все без исключения женщины дружно завидовали жене брата прославленного царя Гайи. Его сын Масинисса, став повелителем массилов, всячески стремился уменьшить влияние своего дяди, и после гибели Нараваса жизнь Саламбо там стала совершенна невыносимой.

— Младшая сестра, — тихо окликнул ее Антигон, и лицо Саламбо сразу помягчело, — я очень благодарен тебе за важные сведения, но, к сожалению, я не знаю, как помочь Гадзрубалу.

— Я тоже, — рот Саламбо сжался в узкую полоску.

— А теперь скажи мне следующее. Я хочу отправить Ганнибалу три тысячи всадников-массилов. К кому мне обратиться?

— Обратиться? — В ее широко раскрытых глазах заплескались ярость и боль, — Уж во всяком случае не к престарелым глупцам и ничтожествам в Совете. Обратись к Масиниссе. Но только тебе это очень дорого обойдется.

— А сколько, моя милая младшая сестра?

— Он потребует полшиглу за каждого человека и каждый день. Ты сможешь сбить цену до десяти шиглу — на меньшее он не согласится и потребует деньги вперед: треть для себя, две трети для своих воинов.

— Ты, видимо, любишь делать дорогие подарки, владелец «Песчаного банка». — Томирис с шумом втянула в себя воздух. — Сто талантов серебра. Да ведь это же…

— Я могу себе это позволить. Бостар, конечно, будет хныкать и жаловаться на мою расточительность, но я уже привык к его причитаниям.

Саламбо поставила чашу на стол и оперлась подбородком на слегка подрагивающие ладони.

— Я сейчас прикажу принести ужин, — с досадой сказала она, глядя куда-то между Антигоном и его спутницей. — Эх, Тигго, я ведь стала старой, сварливой женщиной, верно? И когда ты называешь меня младшей сестрой, я вновь вижу, как мы сидим все вместе — мальчики, ныне воюющие против Рима, Гадзрубал, Сапанибал, мама… Оставайтесь ночевать. Места здесь всем хватит.