Ганнибал. Роман о Карфагене

— Ну, разумеется, я могу это сделать, о несравненный Созил из Спарты. Таршиш был столицей могучего царства, распростершегося от южного побережья Иберии далеко в глубь страны. И древний Гадир, основанный мореплавателями из Тира, был всего лишь крошечным звеном в длинной цепи торговых связей. Много столетий назад, когда Тир еще поражал всех своим богатством и мощью, он всячески способствовал возвышению Гадира и ослаблению Таршиша. Во времена ассирийских владык Тир не только утратил самостоятельность, но и потерял власть над своими исконными западными колониями. Таршиш вновь обрел силу, и его царь Аргантон завязал торговые отношения с греческими городами. Потом Кархедон настолько усилился, что вытеснил греков из западной части Внутреннего моря, занял Гадир и разрушил Таршиш. Все очень просто, мой славный друг Созил. И произошло это два с половиной столетия назад, а может, даже раньше. Развалины царской столицы погребены под слоем ила. Но осталось рыбацкое поселение, носящее славное имя Таршиш. Его жители этим очень гордятся.

Белые дома, светлые внутренние дворы с колодцами, валы и большие судостроильни, хранилища, заполненные всеми богатствами Иберии и многочисленных островов, просторная, отливающая голубизной бухта, зеленые берега — нет, наверное, на западе места прекраснее. Антигон даже слегка разозлился на Созила, вздумавшего многословно рассказывать о событиях далекого прошлого, вместо того чтобы молча наслаждаться новой встречей с Гадиром и вбирать в себя новые впечатления. Тзуниро, почувствовав настроение любимого, дунула ему в затылок и, тихо напевая про себя, провела острым ноготком по спине.

У Гадзрубала был очень усталый вид. Слишком уж тяжелым оказался лежащий на его плечах груз забот. Он был вынужден заниматься и прокладыванием дорог, и строительством небольших крепостей и поселений, и подавлением постоянно вспыхивавших восстаний местных племен. От него все время требовалось находить равновесие между желаемым и возможным, и это не могло не отразиться на внешнем облике зятя Гамилькара. Его крепкие плечи обвисли, под глазами залегли черные круги, чистый высокий лоб прочертила глубокая борозда морщин.

— Ах да, ты еще не знаешь. Пани умерла.

— Такая молодая, — Антигон ласково коснулся чуть подрагивающей руки собеседника. — О Гадзрубал, я ничего не хочу говорить тебе о богах, у которых якобы нужно просить утешения. Ведь мы оба не верим в них. Но если б ты знал, как мне жаль тебя.

— Она выглядела очень крепкой, но на самом деле это было далеко не так. — Гадзрубал нервно хрустнул пальцами, его осунувшееся лицо потемнело. — У нее уже было два выкидыша, Тигго. А третий случился, когда я отправился в Карт-Хадашт. Она истекла кровью. Как же мне ее не хватает!

Сердце Антигона болезненно сжалось при одной только мысли о том, что он никогда больше не увидит красавицу Сапанибал. Свежее иберийское вино вдруг показалось ему чересчур пресным, от обилия благовоний закружилась голова. Антигону и без того было душно в просторном деревянном доме, из которого Гадзрубал пытался управлять завоеванными иберийскими землями. Ко всему прочему, он перенял местный обычай натираться вонючим дельфиньим жиром, считавшимся у иберов целебным.

— Надеюсь, сын Гамилькара, носящий мое имя, скоро прибудет сюда. — Пун в упор посмотрел на Антигона внезапно загоревшимися глазами.

Антигон тут же отвел недовольный взгляд от синих струек дыма, поднимавшихся от тлеющих на жаровне ароматных корешков.

— Гадзрубал? Не может быть!

— Мне очень нужна помощь, Антигон, а Гамилькар в свою очередь хочет научить сыновей всему. Магон живет у него в лагере. Ганнибал полгода провел здесь и очень хорошо показал себя в мое отсутствие. Потом отец послал его и еще несколько человек под видом купцов в глубь страны. Им было приказано пересечь горы, изучить реки и добраться до северного побережья. Ну и, конечно, собрать как можно больше полезных сведений.

— Но это же очень опасно. — Антигон задумчиво посмотрел в окно на покрытую глиной главную улицу города. — Там, на севере, я слышал, даже водятся людоеды.

— Ганнибал на удивление силен и ловок, — довольно улыбнулся Гадзрубал, и морщины на его лице разгладились, а из глаз исчезло тоскливое выражение. — И потом это лишь слухи. А где твоя черная как ночь красавица? Был бы очень рад повидать ее.

— Она осталась в Гадире вместе с детьми. Нежится на солнце.

— Надеюсь, она не испортит себе цвет кожи, — мрачно пошутил Гадзрубал. — Значит, ты скоро опять уедешь?

— Я уже все сделан, — согласно кивнул Антигон. — Товары в Гадире, монеты здесь у тебя, равно как и список пожеланий Совета и учитель для «львят». Теперь мы поплывем на север. Несколько лет назад я заказал в Британии мечи и хочу их забрать. А кстати, где сейчас Гамилькар?

Гадзрубал показал на испещренную белыми пятнами карту южной части Иберии. Она представляла собой несколько прикрепленных к стене кусков папируса. Пун коснулся пальцем линии, обозначавшей реку.