Ганнибал. Роман о Карфагене

Глава 8 Барка

Мирные годы позволили жителям Карт-Хадашта преумножить свое богатство. В Ливии и Нумидии воцарилось спокойствие, и это позволило Ганнону постепенно вновь усилить свое влияние. Правда, остальные члены Совета не разделяли его отношения к начатому Гамилькаром завоеванию Иберии как к чрезвычайно губительной для города авантюре, ибо на пятый год после окончания Ливийской войны в Карт-Хадашт помимо меди, дерева, шкур и драгоценных камней с захваченных земель поступило почти шестьсот талантов серебра. Отныне Баркиды могли совершенно самостоятельно содержать там войско и платить должностным лицам, не требуя никаких дополнительных средств у Совета.

Бостар всячески заботился о благосостоянии банка. Антигон много разъезжал в поисках новых товаров и рынков. Именно в этот год он отправился с караваном вдоль Гира и вернулся в Карт-Хадашт с большим количеством слоновой кости, страусиных яиц и пятьюдесятью уже наполовину укрощенными степными слонами. Затем он побывал в Риме, где, к своему глубокому сожалению, узнал, что легионерам удалось отразить вторжение галлов в Этрурию. В Вечном городе его все раздражало, он две ночи беспробудно пьянствовал с прибывшими из Иберии пунийскими купцами, в обязанности которых входил также сбор сведений для Гамилькара, и с тяжелой головой отбыл восвояси.

На двенадцатый год после окончания войны между пунами и римлянами Антигон, двумя годами ранее отправивший пожелавшего стать лекарем Мемнона учиться в Александрию, снарядил новый корабль с прежним названием «Порывы Западного Ветра» и под скрип канатов поднялся ка мостик. Капитан Мастанабал и восемнадцатилетний кормчий Бомилькар получили задание плыть в Мастию. Антигон собрался навестить Гамилькара и его сыновей.

— Вот здесь, между оретанами и веттонами. — Гадзрубал Красивый показал на нарисованную на карте большую точку. — Одни — крайне ненадежные союзники, другие — явные враги. Они отличные наездники и постоянно нападают на селения оретанов. Нужно защитить их, иначе нас будут презирать.

Антигон попытался в очередной раз понять невероятно запуганный ландшафт Иберии. К северу от Кард у бы чуть ли не вдоль всей великой реки Тартесс протянулись Черные горы с лесами и богатыми залежами серебра. Большая часть этой скалистой местности принадлежала оретанам, чьи владения раскинулись до самого побережья. На северо-западе закрепились веттоны, Антигон с трудом представлял себе, как можно воевать в этих густых лесах, широких степях, среди крутых гор и глубоких ущелий.

Он пристально вгляделся в бледное лицо пуна, сидевшего за столом, загроможденным папирусными свитками, и походившего сейчас на стареющего карлика.

— Тебе нужно отдохнуть, — тихо сказал грек.

— Может, ты и прав. — Гадзрубал весело улыбнулся, но его крепкие пальцы, сжимавшие край стола, выдавали скрытое напряжение. — Только вряд ли получится.

— У тебя нет помощников?

— Есть, но мало, — Гадзрубал зевнул и задумчиво пожевал нижнюю губу, — С тех пор как средний сын Гамилькара вернулся к отцу… Словом, мне его очень не хватает. А вообще скажу откровенно: двадцать лет спокойствия, двадцать лет разумного правления — и Иберия превратится в поистине божественное место. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Защитные валы со всех сторон окружали огромный участок земли на северном берегу Тартесса. Год назад отсюда исчезли последние шатры и деревянные дома. Кардуба стала настоящим городом. Мощеные улицы, подобно ровно расчерченным линиям на шахматной доске, тянулись во все стороны света, чуть выше небольшой речной гавани уже вовсю развернулось строительство каменного моста. В вымазанных светлым илом каменных домах жили и трудились почти десять тысяч человек. В казармах вполне могли разместиться двадцать тысяч воинов. Поля и сады в предместьях были взрыты оросительными каналами. Антигона поразило, что на обнаженных, лоснящихся от пота спинах рабов и пленных иберов почти не было видно рубцов от ударов бичом.

— Это мой третий город, — с грустной усмешкой промолвил Гадзрубал, подводя Антигона к казармам.

— Надеюсь, не последний.

— Нам очень нужна здесь защищенная крепкими стенами столица.

Антигон минуту-другую молча наблюдал за пращниками, со ста шагов разбивавшими стоявшие на помосте глиняные горшки.

— И где ты ее хочешь воздвигнуть? — бесстрастно спросил он.

— Если между нами… — вполголоса произнес Гадзрубал и доверительно положил руку на плечо Антигона, — Конечно, лучше Мастии места не найдешь — большая бухта, вокруг плодородные земли, рядом остров, на котором легко построить крепость. Я уже не говорю о жителях твоего «Селения ремесленников», Тигго. Но… увы, пока еще рано. И ты сам понимаешь почему.

— Да, конечно. Нет никакого смысла создавать столицу на восточном побережье, когда освоены только западные земли, а дальше к востоку сплошь враждебные племена.