Ганс

Когда я встречаюсь взглядом со старшим мужчиной, у меня возникает грызущее подозрение, что это был не просто вопрос.

«Её убили», — слова застревают у меня в горле, вырываясь наружу.

Чего я не говорю, так это то, что мы нашли ее тело за два месяца до того, как мои родители отказались от жизни. И как в течение четырех долгих недель до этого мы не знали, где она. Не смогли найти ее или людей, которые ее украли.

Обе женщины за столом издают звуки, выражающие беспокойство.

Я поворачиваюсь к Кассандре. «Все в порядке».

Она качает головой, и я вижу, как одна слеза, затем другая, капает с ее ресниц. «Это не нормально». Она смотрит на отца, вибрируя от этих сильных чувств. «Ты не можешь просто так спрашивать людей о таких вещах».

«Я в порядке», — говорю я ей неправду.

Она смотрит на меня, не слыша. «Мне так жаль, Ганс. Мы не должны были…»

«Кассандра». Мой тон суров, и я наконец останавливаю ее поток слов. «Все в порядке».

Я вижу, как дрожит ее нижняя губа.

«Я в порядке». Это ближе к истине.

Кассандра шмыгает носом, и еще одна слеза скатывается по ее щеке, затем она отодвигает стул и встает. «Мы на минутку», — говорит она родителям, затем хватает меня за руку и тянет меня тем же путем, которым мы пришли, за угол и по короткому коридору к входной двери.

«Тебе не нужно…» Но она останавливает меня, обнимая за талию и крепко прижимая к себе.

Мое тело напрягается. Все мои мышцы неподвижны, руки широко расставлены.

Затем я чувствую, как ее грудь прижимается к моей, и я позволяю старым инстинктам взять верх. Я обнимаю ее в ответ.

Обняв ее, я опускаю лицо к ее макушке и дышу.

Ее женственный аромат наполняет мои легкие.

«Я в порядке», — на этот раз я шепчу.

Потому что я начинаю понимать, что на самом деле это не так. Потеря моей семьи два десятилетия назад все еще сильна. Даже мои воспоминания…

Я не могу думать ни об одном из них, не думая об их смерти. Как они умерли. Как я не смог… не спас никого из них.

Я закрываю глаза и крепче прижимаю к себе Кассандру.

Последнее объятие, которое я получил, было от моего отца. В ночь перед тем, как он позволил болезни забрать его.

Это были не такие объятия.

Он был хрупким. Дрожащим.

А закончилось все тем, что он указал на резную деревянную шкатулку рядом со своей кроватью.

Желание умирающего.

«Мне так жаль», — голос Кассандры пробормотал мне в грудь.

Я вдыхаю ее сострадание, позволяя ему просачиваться в пустые уголки внутри меня. Я провожу рукой вверх и вниз по ее боку. «Спасибо».

Она качает головой, а ее спина выгибается под моими руками. «Я должна была их остановить».

Я крепче обнимаю ее. «Тише, Бабочка». Я прижимаюсь губами к ее волосам. «Пожалуйста, перестань плакать».

Она принюхивается.

«Хочешь, я расскажу тебе, почему я тебя так называю?» — спрашиваю я ее.

Кассандра кивает.

«Потому что ты напоминаешь мне одну. Прекрасную. Завораживающую. Слишком хрупкую для этого ужасного мира». Я скольжу одной рукой вверх, чтобы погладить ее по затылку. «Прелестная маленькая бабочка, которую я не могу не защитить».

Она снова шмыгает носом, затем откидывается назад ровно настолько, чтобы посмотреть на меня. «Это действительно так?»

Я киваю. Я так и подумал, когда увидел ее в первый раз.

«Это действительно мило». Ее влажные ресницы блестят. «Но я не хрупкая».

Я провожу большим пальцем по ее щеке, ловя слезу. «Ты как стеклянная пряжа».

Уголок ее рта приподнимается. Она думает, что я ее дразню, но это не так. Она для меня самое дорогое.

Кассандра гладит мою рубашку. «Прости, что плакала из-за тебя».

«Все в порядке».

Ее рука замерла на моей груди. «Я всегда хотела сестру».

Я кладу свою руку поверх ее. Не знаю, как ответить.

«Как ее звали?»

Я закрываю глаза.

Прошло так много времени… Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз произносил ее имя.

«Фрейя», — говорю я так тихо, что едва слышу дрожь в голосе.

У меня горит горло, и мне приходится дважды сглотнуть, прежде чем я смогу сделать еще один вдох.

Кассандра прижимает лоб к моей груди, и я уверен, что она слышит, как колотится мое сердце.

«Фрейя», — повторяет она. «Это красивое имя».

Я киваю в знак согласия, хотя Кассандра не смотрит на меня. Услышав, как кто-то другой произносит имя моей сестры… Я снова наполняю легкие. Это катарсис. Это… это делает ее реальной, когда кто-то другой произносит это. Как будто не все ее части исчезли.

ГЛАВА 35

Кэсси

На кухне раздается звуковой сигнал таймера, и я заставляю себя отступить от Ганса.

«Извини», — я снова извиняюсь, проводя рукой по влажному пятну на его футболке, которое, к счастью, не так уж и заметно на черном материале.

«Пожалуйста, перестань извиняться». Ганс убирает руки с моего тела.

«Извини», — автоматически отвечаю я, прежде чем успеваю спохватиться. Затем кончиками пальцев вытираю застоявшиеся слезы под глазами.

Я не знаю, почему я так отреагировала. Это похоже на чрезмерную реакцию, но я не уверена, что это так. Мужчина, в которого я влюбилась год назад, с которым я очень сблизилась за последние пару дней, только что сказал мне, что вся его семья умерла. И что он потерял свою единственную сестру одним из самых ужасных способов.